Человека этого знала вся Ро
ссия как одного из самых кровавых лидеров террористов. Он находился в ро
зыске, в «Новостях» сообщали, будто он пропал без вести, а он между тем леж
ал на операционном столе в маленьком горном селении, и доктор Ревенко бо
льше суток боролся за его жизнь.
Бандит быстро шел на поправку. Но чем лучше чувствовал себя пациент, тем м
рачней и тревожней становился доктор. Он отдавал себе отчет в том, что, спа
сая жизнь Ахмеджанову, заранее обрекает на смерть множество ни в чем не п
овинных людей.
Вадим не сомневался: сейчас в городе работает несколько серьезных агент
ов российских спецслужб. Они должны заниматься предстоящими губернато
рскими выборами и связями кандидатов с чеченцами, засевшими в горах. Но к
ак выйти на реального, а не опереточного агента? И до какой степени можно е
му доверять? Ведь не случайно до сих пор не пойман и не посажен на скамью п
одсудимых ни один из серьезных чеченских лидеров.
Даже если представить, что ему повезет, удастся каким-то образом прорват
ься сквозь чеченскую слежку, выйти на нужного человека, дать ему полную и
нформацию о крупной чеченской базе в горах и об Аслане Ахмеджанове, он вс
е равно рискует головой. Такую информацию наверняка захотят проверить. В
едь послать в горы, на территорию дружественного государства отряд спец
наза, вести там настоящие боевые действия Ц это не шутки. Те, кто заинтере
сован в аресте Ахмеджанова, обязаны действовать наверняка.
А какие он может представить доказательства? Клок волос из бороды бандит
а? Или любительскую фотографию на фоне гор? «Давай, Аслан, я тебя сфотограф
ирую на память?»
Как бы мало времени ни ушло на проверку, его в любом случае хватит, чтобы А
хмеджанов исчез, а доктора пристрелили. О том, как поставлена служба инфо
рмации в городе и в горах, доктор знал очень хорошо.
Оставить все как есть, дать Ахмеджанову окрепнуть, встать на ноги Вадим н
е мог. Прикончить бандита по-тихому, каким-нибудь медицинским способом т
оже не мог. Рука не поднималась. Слишком долго и трудно он спасал этого чел
овека. Да и потом, это равносильно самоубийству: вычислили бы тут же, без в
скрытия и судебно-медицинской экспертизы.
Иногда ему хотелось хоть с кем-нибудь поделиться всеми этими навалившим
ися вопросами. Но рядом не было ни души.
Жена ушла от Вадима десять лет назад к заезжему москвичу-курортнику. Сын
у тогда исполнилось пятнадцать. До окончания школы мальчик жил с отцом, к
матери в Москву приезжал на каникулы, а после десятого класса переехал с
овсем Ц поступил на биофак Московского университета, на втором курсе же
нился на канадке украинского происхождения, теперь жил в Квебеке. Письма
от него Вадим получал все реже.
Иногда появлялись женщины, но надолго почему-то не задерживались. Он счи
тал, дело в его дурном замкнутом характере, но на самом деле просто не нашл
ось еще такой женщины, которую ему хотелось бы удержать.
В гостиной над камином висела большая репродукция известной картины Па
бло Пикассо «Девочка на шаре». Он любил смотреть на хрупкую удлиненную ф
игурку, балансирующую на большом цирковом шаре на фоне накачанного тяже
ловеса. Постепенно нарисованная девочка стала полноправной обитательн
ицей его дома, иногда он ловил себя на том, что мысленно беседует с ней. А од
нажды даже признался себе, что из всех женщин, которых когда-либо знал, по-
настоящему хочет только одну. Но ее не существует. Она просто нарисована
великим художником. В жизни не бывает таких линий, такой хрупкости и нежн
ости. Свою танцовщицу-циркачку Пикассо, вероятно, просто выдумал, намечт
ал себе, увидел во сне.
Вадиму она тоже снилась иногда Ц но и во сне она оставалась нарисованно
й…
Как в высококлассном хирурге в нем нуждались многие. Для большинства жен
щин мог бы составить завидную партию как очень состоятельный сорокапят
илетний холостяк. Но ни благодарные больные, ни жаждущие выгодного брака
дамы и девицы не могли скрасить его одиночество. Имелось, правда, одно сущ
ество, к которому Вадим успел привязаться в последнее время. Это был живо
й человек, не нарисованный, но немой и слабоумный.
Полы в горном госпитале мыл странный больной старик по имени Иван. Снача
ла Вадим обратил внимание на русское имя. Потом заметил, что Иван выгляди
т, вероятно, значительно старше своих лет. А потом понял: слабоумие и немот
а Ц не врожденные. Под прозрачным седым пухом на голове просматривались
страшные, глубокие шрамы, зажившие без всякой медицинской помощи. Слабо
умие являлось следствием тяжелой черепно-мозговой травмы.
Иван не говорил, только мычал. Но доктору показалось, что он все слышит и п
онимает. Вадим примерно представлял себе, каким образом мог попасть этот
молодой старик в горное село. У чеченцев и абхазцев еще лет пятнадцать на
зад появилась своеобразная мода на русских рабов.
На вокзалах, в курортных городах высматривали и вычисляли «живой товар»
. Как правило, попадались демобилизованные солдаты, молодые беспечные од
инокие провинциалы, ищущие заработка, чтобы красиво пожить на курорте. И
х ловко подманивали, поили до бесчувствия, добавляя в водку сильное снот
ворное или наркотики, потом переправляли в горы. Там эти люди выполняли с
амую черную работу, их использовали в производстве опиума, они ходили за
скотиной и сами постепенно превращались в покорных животных. Какое-то в
ремя их держали на одуряющих, разрушающих мозг наркотиках, а потом они уж
е сами не хотели никуда бежать.
Только встретив Ивана, доктор понял, что и прежде приходилось ему видеть
в абхазских горных селениях таких вот русских рабов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13