Что же теперь?
Ц Теперь я думаю, что совсем не обязательно было перевозить железо. Мест
о отличное, надежное, где мы еще такое найдем?
Ц Перестань. Отсюда до свалки всего пять километров. Свалка горит, рядом
торфяники, при такой жаре огонь может перекинуться сюда, и начнется салю
т, от нашего железа только шкварки останутся.
Ц А вонючки?
Ц Что вонючки? С ними будет, как обычно. Ладно, пойду, искупаюсь. Ц Шаман п
отянулся и покрутил головой, разминая шею.
Ц Иди. Я вообще не понимаю, зачем ты с нами поперся? Не царское это дело, Ша
ма. Тебе пора отвыкать от черной работы. И рисковать тебе нельзя, особенно
сейчас, Ц сказал Лезвие.
Ц Мне надо встряхнуться, а то закисаю. Риск бодрит, без него скучно. Ладно,
если что, свистнешь.
Крепкая невысокая фигура бесшумно растворилась в темноте. Из бывшей кух
ни слышались голоса, тяжелый хриплый кашель. Бомжи, скрючившись, вынесли
толстый брезентовый сверток, метра полтора длиной и, тихо матерясь, бере
жно загрузили его в кузов грузовичка. Всего таких свертков было шесть. За
тем, после перекура и нескольких глотков водки, они принялись грузить ящ
ики Бомжи очень старались. Им было обещано, что после погрузки их не тольк
о отпустят, но и денег дадут.
Шама разделся на пустом песчаном пляже. Фонарь свой он погасил. Глаза при
выкли к темноте, к тому же лунный свет сумел просочиться сквозь плотное м
арево. Реку пересекла зыбкая жемчужная дорожка. Шаман осторожно ступил н
а эту дорожку, сделал несколько шагов по илистому дну. Вода была теплой и м
ягкой. Из-за жары молчали ночные птицы и лягушки. Казалось, лес умер, так ти
хо было вокруг. Голоса и грохот погрузки едва долетали сюда и звучали мяг
ко, почти музыкально.
Шаман застыл, прислушиваясь к тишине. В его жизни было слишком мало тишин
ы, он совсем отвык от нее. Ему стало немного не по себе, словно лес, песок, об
мелевшая усталая речка Кубрь и розовый лунный диск молча, недоброжелате
льно уставились на него, чего-то от него ждали и знали такое, что неодушев
ленные предметы в принципе знать не могут.
Слева, в зарослях дикой малины, ему почудился шорох и еще какой-то звук, по
хожий на вздох. Он резко оглянулся, но ничего, кроме мрака, не увидел. Вспом
нив, что времени совсем мало, с бодрым возгласом «Кайф!» он плюхнулся в теп
лую воду, нырнул и поплыл по лунной дорожке легким красивым брассом.
Погрузка подходила к концу. Бомжи сильно устали. Лезвие позволил им напо
следок еще один недолгий перекур и дал допить оставшуюся водку.
Ц Слышь, а кузов-то почти полный, мы там все не поместимся, Ц вдруг произ
нес один из бомжей, оторвавшись от горлышка бутылки.
Ц Не поместимся, Ц отозвался другой бомж, кашляя и едва ворочая языком.

Ц Ничего, пешочком прогуляетесь, вам полезно, Ц тихо засмеялся Серый.
На минуту повисла пауза. Вдруг третий бомж, самый молчаливый, вскочил и ме
тнулся к темному кустарнику.
Ц Ты куда? Ц удивленно окликнул его Лезвие.
В ответ послышался тяжелый, удаляющийся топот. Бомж бежал. Другие два уже
поднимались на ноги. Они были слабее и пьяней, но в такой темноте имели неп
лохой шанс исчезнуть, тем более побежали они в разные стороны.
Шаман вылез из воды. Шумно отфыркиваясь, он достал из кармана куртки мале
нькое мягкое полотенце, которое прихватил заранее, ибо знал, что непреме
нно искупается этой ночью в реке Кубрь. Вытерся и стал одеваться. Когда он
, прыгая на одной ноге, натягивал джинсы, до него донесся тревожный условн
ый свист Лезвия, потом крики, и наконец сухо щелкнул первый выстрел.

* * *

Если бы Василиса могла не дышать, она бы не дышала. Съежившись в кустах, мо
края насквозь, она замерзла, хотя ночь была жаркой. Каждый выстрел отдава
лся в ней крупной дрожью, словно ее било током. Рука все еще сжимала бутылк
у колы.
Пляж был залит мутным лунным светом. Несколько минут назад Василиса отче
тливо видела силуэт человека, который пришел купаться. Она понятия не им
ела, кто он И откуда взялся, но чувствовала, что надо сидеть тихо и ждать, ко
гда он уйдет. Он не ушел, а убежал, едва успев натянуть штаны, и пару метров п
рыгал на одной ноге. Кроссовки у него были на липучках, что-то там застрял
о, он не сумел застегнуть сразу. Из темноты кричали, свистели, потом стали
стрелять.
Три выстрела, четыре. Крики, топот. Василиса впервые в жизни слышала насто
ящую стрельбу, и у нее ни на миг не возникло утешительного чувства, что это
всего лишь страшный сон или кино. Она сразу поняла: люди, явившиеся сюда н
очью на машине, убивают по-настоящему.
Она не видела никого из них, кроме одинокого купальщика, но по голосам, дон
осившимся издалека, догадалась, что их человек пять, не меньше.
После четвертого выстрела стало тихо. Василиса решила, что все кончилось
. Она заставляла себя верить, что Гриша, Оля и Сережа сидят сейчас, притаив
шись, точно так же, как она. У них есть хороший шанс. Они выбрали для ночевки
самый дальний из корпусов, самый чистый и целый. Вряд странные ночные гос
ти станут обыскивать в темноте развалины бывшего лагеря, они разбираютс
я между собой. Разберутся и уедут. Вот, кажется, заводят мотор. Ну что их сюд
а принесло, спрашивается? Здесь делать совершенно нечего. Это дикое мест
о, заброшенное и проклятое. Это вроде Бермудского треугольника, но не в за
падной части Атлантического океана, а на суше, в подмосковных лесах. В три
дцатые годы НКВД расстреливало здесь кулаков. В конце пятидесятых постр
оили пионерский лагерь, и каждое лето кто-нибудь из детей тонул в реке, бы
ла история с маньяком, который работал массовиком-затейником и успел за
месяц убить трех девочек, потом в молоко попала крыса, и несколько детей у
мерли от отравления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27