- Вот как с большака свернем - будет ручей. Эх, кружек-то не взяли…
- Да не беда. Я вижу, ты устал? Давай посидим, отдохнем.
- Давай… - В глаза парнишка не смотрел.
Ратмир по земле отволок мешок в сторону, присел на него. Ведун тоже сбросил груз, с облегчением повел плечами, поправил саблю. Надо обзавестись конем, надо. Но сперва сапоги и лук, да и штаны надо бы поменять - неуютно в тонких шароварах. А там, глядишь, и косуха окончательно расползется…
- Богатое село Озерцы?
- Откудова мне знать?
- Ну, дома-то там хорошие?
- Дома как дома, - пожал плечами Ратмир. - Мне какое дело? Я в Овражки пойду.
- Я, вообще-то, тоже, - напомнил Олег. - Тебя провожу, раз уж не хочешь в Озерцах остановиться. Это недалеко, верно?
- Кому как. Может, и не пойду в Овражки, может, в Озерцах, у деда Яромира останусь.
- Твое дело, - зевнул Олег. - Корчму-то не жалко? Пропадет заведение.
- А она бате за так почти досталась, - сплюнул отрок и поморщился. - Батя хозяйствовать не любит, ему все в обузу - и корчма, и я. Да и мать в обузу была. Дружинник… Разбойник, почитай.
- Ты уж на отца-то не ругайся. - попросил его ведун. - Все же он о тебе заботится, в люди вывести хочет.
- Хочет он… Как же… А сам в Озерцы отправил, к деду Яромиру постылому. Да не он один, остальные там еще хуже! А в Овражках и того пуще.
- Не любишь родню? - с сочувствием спросил Олег. Ратмир не ответил, только сплюнул еще раз и принялся расковыривать прыщ на щеке. Он, видимо, пошел в мать: беловолосый, бледный, с тонкими нервными губами и глубоко посаженными водянистыми глазками. А может быть, она была красавицей - в сыне же проявился дед Яромир. В любом случае сын корчмаря Олегу не нравился. Но попутчик есть попутчик, не бросишь же его одного!
- Давно мать-то умерла?
- Тебе отец отвести меня приказал или вопросы задавать?
«Ах ты, змееныш!» - рассердился Олег, но виду не подал.
Зато подхватил мешок - нечего задерживаться, такого товарища лучше поскорее до места довести и проститься.
- Пошли!
Их почти догнала телега, которую, в свой черед, настиг скакавший по дороге ратник. Чтобы разминуться, ему пришлось съехать на обочину - конь споткнулся, и всадник едва не слетел на землю.
- Ах ты, чурка сиволапая! - В досаде ратник хлестанул плетью крестьянина, с готовностью сгорбившегося, и поскакал дальше.
Ратмир тоненько расхохотался. Крестьянин поднял на него недобрый взгляд.
- Ты что это потешного увидел, сопляк? Вот сейчас слезу да вздую, будешь впредь зубы скалить!
- Чурка сиволапая! - повторил Ратмир и, продолжая смеяться, пошел дальше, не обращая больше на крестьянина внимания.
Тот, смущенный таким обращением перед женой и детьми, недовольно покосился на Олега, на его богатую саблю и промолчал. Ведун смущенно покашлял, но не говорить же: я не против, слезь и надери ему уши! Глупо… Да и не те времена, чтобы кому-то доверять наказание вверенного тебе юноши: народ всюду крутой, уши надерут так, что и ушей не останется - в самом прямом смысле.
Крестьянин раздраженно стегнул лошадку, и та, печально вздохнув, пошла живее. Один ударил хозяина, другой посмеялся над ним, третий напугал - а отвечать за все ей.
«Был бы один - не испугался бы, - подумал Олег. - Наверняка в сене коса, да и за сапогом что-нибудь найдется. Но он с семьей, ответственность на нем, головой рисковать не может. Нечестно получилось».
- Эй, Ратмирка! - как можно суровее крикнул он, когда расстояние до телеги увеличилось. - Ты так больше не делай!
Отрок не ответил, лишь досадливо передернул плечами.
- Слышишь?! - Олег начал злиться всерьез. - Слышишь меня или нет? Не смей больше никого задирать!
- Что, чурки сиволапой испугался? - хмыкнул Ратмир, по-прежнему не оборачиваясь. - Да не боись, этот народ токмо десять на одного нападать умеет.
- Боюсь, ты меня не понял, Ратмир! - Ведун догнал негодного мальчишку, схватил за плечо. - Твой отец тебя мне доверил, а значит, и воспитывать тебя мне придется.
- Что, ударить хочешь?! - вдруг заорал отрок, швырнул на землю мешок, отскочил. - Ну, давай, бей! Ты сильный, я слабый! Бей! Можешь убить меня, все равно отец тебя отыщет!
- Ты не кричи… - начал было Олег, даже оглянувшись - неудобно на людях такие разговоры вести.
- Давай, что встал! - Ратмир рванул на груди рубаху. - Бей! Я тебе ничего сделать не смогу, бей меня! Ты же испугаешься, отца моего испугаешься! А коли смелый - давай, бей пацана! Никто мне не поможет!
Во все стороны летели слюни, Ратмир мелко трясся и притоптывал на месте.
«Ну, точно только что с малолетки, - подивился Олег. - Молодой, а порченый. И как Добрыня до такого допустил?»
- Тебя что же, отец бил?
- Отец не бил, да не нужен я отцу! Ты меня убей - а он твою голову снимет, да потом спасибо скажет, что от заботы избавил! Вон как он меня - к деду Яромиру, в Озерцы! А что там… Ему все равно! У него вон друг в беде, а на меня ему наплевать!
Теперь по щекам Ратмира текли слезы, вперемешку с соплями, само собой. Ведун сморщился, поправил на плече мешок и пошел вперед.
- Поклажу не забудь!
Он не слышал за спиной шагов, но умышленно не оглядывался. Наконец, примерно через четверть часа, отрок догнал его. Судя по ровному дыханию, Ратмир успокоился. Больше Олег решил с ним не разговаривать - хватит уже, пообщались. Воспитанием юных истериков ведун заниматься не собирался.
Время от времени попадались путники, все больше люди простые, на телегах либо на беспородных рабочих лошадках с простенькой сбруей. Пару раз проскакали ратники - княжеские люди. В переливчатых шелковых рубахах, с мечами на боках и щитами у седла. Некоторые с луками в богато отделанных саадаках. На саблю Олега косились недобро - думали, видать, что не по Сеньке шапка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14