Так и спал на боярской постели,
завернувшись в шкуру, для отдыха в снегу предназначенную. Когда же от
прогревшейся каменной печи по горнице наконец потекло блаженное тепло
- на улице уже засветлело небо. Самое время уезжать.
Правда, помня отцовские заветы, князь прошел вдоль земляного вала,
насыпанного поверх толстостенных дубовых рубленых клетей, выискивая
возможные осыпи и проверяя прочность дверей, потом поднялся наверх, к
самой крепостной стене, осмотрел и ее: как стоит, не перекосилась ли,
не подгнила?
Просторный двор в тесном внутреннем пространстве города достался
боярам Лисьиным не просто так. На обязанности помещика по разряду было
возложено поддержание в исправности шестигранной рубленой башни
размером с пятистенок, выпирающей немного вперед из вала, и примерно
по двадцати сажен стены по обе стороны от нее - как раз того участка,
к которому и примыкал двор. Ее Лисьины и строили, и обживали, для нее
припасы боевые копили, погреба наполняли. Эту стену и башню они и
обороняли, коли сильный ворог под стены Великих Лук наведывался. Не
одни, конечно - с кожевенной слободы ремесленники здесь же
оборонялись, боярину и холопам его помогая. Коли опасность надвигалась
- с семьями своими и самым ценным добром перебирались на боярское
подворье. В тесноте, да в безопасности… Коли мужи у бойниц духом не
дрогнут.
Покрытые изморозью бревна выглядели свежо, словно их только что
связали в венцы.
А может - и правда недавно рубили. Андрей не был здесь так давно,
что ручаться не мог. Он добрел до лестницы, легко взбежал наверх,
прошел по помосту у бойниц. Распущенные вдоль бревна даже не заметили
его веса. По ним не то что ратникам в полном вооружении - на танке
смело можно было кататься.
Проход в башню находился на четыре ступени выше помоста. Ходить
особо не мешает, но если кто на стену прорвется - отбиваться сверху
вниз куда удобнее. Внутри было, естественно, морозно и сумрачно. Вдоль
наружных стен тянулись стеллажи со стрелами, какими-то горшками и
увесистыми булыжниками. Напротив выстроилось два десятка копий и не
меньше полусотни сулиц. Весьма внушительный арсенал.
На миг Андрей удивился, что оружие находится здесь, так далеко от
присмотра - но потом сообразил, что места на первом этаже башни
наверняка отводились людям, коих в трудный час окажется немало.
- А двери в башню нужно все-таки запереть, - решил князь и стал
подниматься на боевую площадку по неудобной приставной лестнице. Зато,
прорвись противник в башню - сверху опять же проще будет отбиваться.
Отсюда, с высоты семиэтажного дома открывался восхитительный вид
на пробудившийся город. Далекие люди казались крохотными, как пчелы.
Великие Луки были точно улей: огромное количество прямоугольных сот, и
в каждой кто-то шевелился, бегал, что-то делал. Над всем этим, словно
гигантская матка, возвышалась черная от времени цитадель, украшенная
пятью башнями с зелеными остроконечными шатрами.
По другую сторону стены вольготно раскинулись домики с огородами,
напоминая обычную большую деревню. Увы, в случае опасности дома эти,
скорее всего, будут сожжены самими горожанами - чтобы атакующий враг
не использовал их как укрытия. А бездомные обитатели перейдут сюда,
внутрь более тесного, но зато защищенного города.
Эти размышления побудили младшего из рода Лисьиных заняться делом:
Андрей внимательно осмотрел и простучал настил, проверил бревна между
бойницами и под ними. Помнится, отец предупреждал, что тут дерево
загнивает в первую очередь - вода затекает.
- Шатер нужно над башней поставить, - решил Зверев. - И суше, и
ремонта меньше, и лишнее помещение получится на черный день.
- Андрей Васильевич! Андрей Васильевич, ты где? - услышал князь
знакомый, но далекий голос, через одну из бойниц выглянул во двор:
- Я здесь, Пахом! Тебе чего?
- Сбираться надобно, княже! - резко поднял голову дядька и вдруг,
протяжно вскрикнув, опрокинулся на спину, прямо в истоптанный снег.
Заскреб землю руками.
- Пахом! - В груди ледяным комком прокатился страх. - Пахом, ты
чего?!
Андрей, прыгая через ступени, в считанные минуты скатился вниз и,
растолкав холопов, опустился возле своего воспитателя на колено:
- Ты чего, Пахом? Что случилось?
- Ты велел… С утра поторопить, княже… - сквозь зубы, с явным
усилием пробормотал пожилой воин.
- Тебя ранили? Где болит? - быстро расстегнув зипун, наскоро
осмотрел дядьку Андрей.
- В спину… Прострелило… - поморщился холоп. - Вестимо, отойдет.
Сейчас отойдет…
- В дом его несите, - выпрямившись, решительно приказал Зверев. -
Поясницу жиром бобровым с перцем растереть, да прогреть хорошенько
надобно. Баня-то тут есть? Тихон! Есть на подворье баня?
- Да что сие за баня? - пожал плечами старик. - Полоскальня
обычная.
- Печь в ней есть?
Тихон кивнул.
- Тогда топи! Веничком можжевеловым дядьку по спине надобно
пощекотать да жирком с перцем намазать… - Первый испуг за воспитателя
прошел, и теперь Андрей начал понимать, в какую неприятность попал.
Радикулитного Пахома в седло не посадишь, не в том он состоянии. И
ждать, пока болячка отпустит, тоже нельзя - не для того он налегке
через половину страны мчался, чтобы чуть ли не у порога целый день
лишний сидеть. В задумчивости князь продолжил: - Вина купи хлебного,
тоже не помешает, дабы боль не так мучила.
- Дык, благодетель… - замялся было смерд, и Зверев, понимая, о чем
тот думает, достал и кинул старику двугривенный:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14