- Плохие?
- Длинные! - Андрей поднял глаза к небу. - Три недели, говоришь? А
до Москвы дня четыре пути, не меньше. Проклятие! Не судьба нам с тобой
пива выпить, Иван Григорьевич. Пожалуй, холопов на постоялый двор
определю, пообедаю, да и опять помчусь. Глядишь, полдня выгадаю.
Четыре туда, четыре обратно, день там… Неделя с лишним долой.
- Стало быть, серебра у тебя нет?
- Извини, Иван Григорьевич. Думал, наоборот, лишка останется. А
оно… вот оно как… Но ты не беспокойся, привезу. На крайний случай у
меня и свой загашник имеется. Только вот что. Лошади у меня почти
полмесяца под седлом, еле ноги волокут. Может, шестерых скакунов
подменишь?
Оставив холопов на том же постоялом дворе, где обосновался боярин
Выродков, Зверев наскоро перекусил и вместе с верным Пахомом опять
двинулся в дорогу. Первый отдых князь позволил себе только на
семнадцатый день пути, на подворье боярина Ивана Кошкина. Сходил в
баню с хозяином - все же встреча с царем предстояла! Заодно и пивка
под белорыбицу употребили. В бане студеное пиво из ледника всегда
хорошо идет.
Правитель принял гостя в скромной светелке на самом верху
великокняжеского дворца. За два года своего царствования Иоанн
Васильевич возмужал, стал выше ростом, шире в плечах, на губах
пробился пушок темных усов, на подбородке обозначилась пока еще редкая
бородка. В остальном все оставалось по-прежнему: монашеская ряса,
пюпитр с раскрытой книгой, два канделябра по пять свечей, заваленный
свитками сундук у самого окна, Сильвестр и боярин Адашев, прилежно
скрипящие перьями в соседних горницах. Помощники, умом не блещущие1,
но работящие и исполнительные.
- Вижу, завала челобитных здесь больше нет, государь? - поклонился
Зверев.
- Да, - улыбнулся его царственный ровесник, - мысль твоя, княже,
оказалась весьма удачной. Ныне я замыслил тем же путем от хлопот с
кормлениями избавиться. Вечно все ими недовольны. Одни бояре жалуются,
что на бедные места их сажают, другие - что не сажают вовсе, третьи
уже на наместников доносы строчат, дьяки и подьячие мзду со служилого
люда вымогают, иначе на богатый уезд не отписывают… Беда. Что ни год,
на каждого воеводу по полста челобитных пишется. Вот и замыслил я эту
напасть обрубить одним разом. Со следующего года не стану никаких
воевод назначать вовсе. Пусть по уездам бояре сами себе наместника
выбирают, сами и снимают, коли чем не люб окажется. А смерды себе
земских старост выбирать станут.
- Поместное самоуправление? - вскинул брови Андрей. - А что,
хорошая мысль. Главное, чтобы у таких «губернаторов» не появилось
желания сделать еще шажок и подумать о независимости.
- Я укажу при вступлении каждому крест на верность государю и
России целовать…
Судя по всему, в Иоанне все еще сохранялась наивная вера в то, что
честное слово может быть крепче железной цепи. И это - в политике!
- Я пришел сказать, государь, что крепость готова, - вернулся к
главному вопросу Андрей. - Ныне же после ледохода ее можно сплавлять к
Казани.
- Я так и думал, Андрей Васильевич, - спокойно кивнул государь. -
На твое слово можно положиться.
- К сожалению, государь, нам не хватило серебра, что ты выдал нам
со всей своей щедростью. Ныне надобно еще артельщикам уплатить, и
двести гривен боярин Поливанов в долг на строительство дал.
- Поливанов? - прищурился царь. - Константин Дмитриевич? Потомок
боярина Михаила Поливана, правнука Кочева, что из Орды к пра-прадеду
моему Дмитрию Донскому на службу выехал? Да, достойный род, достойные
потомки. Ты к нему присмотрись, княже. Коли в деле себя хорошо
покажет, отчего бы его и не выделить? Рвение к делам государевым
надобно поощрять.
- Я призову его твоим именем, государь, - кивнул Андрей. - Воины
мне понадобятся. И не только они. Еще много, очень много чего. Для
крепости нужны пушки и пушкари, порох, ядра и жребий. Нужны плотники -
собирать стены на новом месте, нужны ладьи, чтобы перевезти все это,
нужны припасы, чтобы кормить людей. Нужно оружие, сено и зерно для
коней, еда в запас, лекарства и лекари. Если мы желаем построить
военную базу, в ней должно хватать припаса для полноценной армии хотя
бы на два-три месяца. Шестьдесят тысяч человек должны не просто
пересидеть опасность впроголодь, они должны сохранить силы для
сокрушительного удара, едва только настанет подходящий момент.
- Шестьдесят тысяч? - вскинул голову Иоанн. - Откель ты исчислил
такую рать? Вестимо, у нас на Руси всех бояр с холопами коли собрать -
и то столько ратников не наберется. Ан ведь на службу воины не
постоянно, а вкруг выходят. Половина в походе, половина уделом своим
занимается. Опять же порубежье пустым не оставишь, враз охотники
набегут беззащитные селения разграбить. Мыслю, зараз под руку больше
двадцати тысяч бояр собрать не получится. Коли рубежи оголить, то и
тридцать. Но никак не более.
- Купцы сказывают, в Казани и окрест нее татар под копьем двадцать
тысяч воинов. Иногда чуть больше, иногда поменьше. Кочуют.
- Вот видишь! - обрадовался правитель. - Их двадцать, нас
двадцать. Одолеем!
- И будет, как всегда…
- Что «как всегда»?
- Не первый раз Москва с Казанью воюет, государь. Не первый раз их
побеждает. Но неизменно, едва время первое проходит, казанцы забывают
свои клятвы о дружбе и мире и снова приходят грабить наши земли,
угоняют наших людей в рабство. Не побеждать нужно Казань, Иоанн
Васильевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15