Тогда тоже
всплывало имя князя Владимира Старицкого. Но если князю сейчас всего
пятнадцать лет, то сколько было тогда? Двенадцать? Что мог затеять он
в таком возрасте, что придумать, что организовать?
- Долгие лета тебе, князь Андрей Васильевич, - низко склонил
голову остроносый боярин, стоявший слева от кресла. - Князь Старицкий
рад видеть тебя в добром здравии. Что за дела неотложные привели тебя
к нашему порогу?
Зверев понял, что ему хамят. Хамят нагло, обдуманно и намеренно,
пытаясь вывести из себя, заставить совершить во гневе глупость или
просто развернуться и покинуть враждебный дом.
Если то, что хозяин не вышел встретить к порогу гостя, еще можно
было извинить, объяснить какой-то неотложной надобностью - то как
оправдать разговор через боярина, словно хозяин дома наголову старше
гостя и считает общение напрямую ниже своего достоинства? Князь
Сакульский здесь ведь не проситель - он равный в доме равного. Такого
гостя положено на одной ступени встретить, к столу позвать, лично
заботами последними, семьей и родичами поинтересоваться. Люб не люб -
а обнять гостя, приветить. Владимир же Старицкий явно искал ссоры.
Хотя чего мог хотеть мальчишка, едва перешагнувший порог зрелости? Тут
присутствовали иные силы и иные интересы. А потому обижаться Андрею
было пока рано. Следовало узнать хоть что-нибудь, найти хоть какую
зацепку.
- Красивая роспись… - Зверев сошел с отведенного ему места
просителя и двинулся по залу, разглядывая яркую роспись на белой
штукатурке, что опускалась до самого пола. - Это, вижу, розы,
тюльпаны, лилии… О, дракон. Забавно, мыслю, стоять на приеме бок о бок
с желтым драконом. А это кто? Лев? Гепард? Пантера? Американский
таракан?
- Это… Это лев… - ответил боярин.
- Тогда откуда у него такие усы, Владимир Андреевич? Да еще
столько лап? Их пять, или шесть?
- Их там четыре, - громко ответил от кресла остроносый боярин.
- Да ну? А это что? А это?
Сойти со своего места бояре не могли, иначе бы разрушили
подготовленную репризу с приемом просителя. Слушать, отвечать,
смотреть через плечо - это ведь уже обычный разговор получится. Однако
заставить Андрея играть по своим правилам они тоже не могли. И силу
ведь к князю Сакульскому не применишь, и никакой особой нужды во
Владимире Андреевиче гость не испытывает, чтобы добровольно приличия
соблюдать.
- Хорошо расписано, мастерски. - Зверев никаких грубых слов не
произносил: очень надо повод для обиды давать. - Просто завидно.
Подскажешь, княже, где артель такую умелую нанял?
- То не я, то отец палаты гостевые расписывал, - неожиданно
сболтнул мальчишка. - Весен десять тому…
- Но коли тебе надобно, Андрей Васильевич, - моментально пресек
беседу остроносый, - то артель мы найти можем. Новгородцы работали,
мастера все те же в ней остались.
- А прослышал я, Владимир Андреевич, - пройдя вдоль стены,
остановился в шаге перед боярином Зверев, - интерес у тебя возник ко
мне лично и к княжеству моему. Про честность мою люди подозрительные
слухи собирали, про отношения мои с государем.
- Человек ты в наших землях новый, - и не подумал отводить взгляд
остроносый, - незнакомый. Знать надобно Господину Великому Новгороду,
кто в землях его поселяется, что за помыслы обитатель свежий имеет.
- Правда ли это, князь Владимир? - перевел взгляд на мальчишку
Андрей. - Что в помыслах тебе моих, княже?
- Ты, Андрей Васильевич, с литовского порубежья боярин, -
неожиданно ответил на прямой вопрос хозяин подворья. - Родич близкий
князя Друцкого. Тебе, мыслим, надлежит и мысли общие для дворян
европейских иметь.
- Согласен, - тут же кивнул Зверев. - Это про непротивление злу и
права человека?
- Про вольности бояр, государю своему честно служащих, - вскинул
подбородок мальчишка. - Разве дело это, коли смерды простые пред судом
и государем права равные с древними боярскими родами имеют, коли
бросать своих господ в любой год могут или детей своих в города али
иные земли отсылать по прихоти своей способны, имения безлюдя? Разве
дело это, коли с людьми ратными, живот свой за отчину кладущими,
простые смерды равняются? Они ведь, крестьяне безродные, никакого
иного дела, окромя приплода и урожая, не дают, умом и пользой от коров
и лошадей не отличны. Так почему бояре родовитые с ними равняться
должны, прихотям их угождать, отчего достаток наш, княжеский, от
потакания смердам зависит? Во всем честном мире крестьяне от рождения
к земле господской привязаны и суду дворянскому, а не общему
подчинены. Почему же у нас, на Руси порядки иные насаждаются? Вольный
боярин и послушный ему смерд - вот закон, ведущий все королевства к
силе и процветанию!
- Кое о чем ты забыл, княже, - улыбнулся Андрей, переходя к креслу
хозяина дома. - Ты забыл о святости и благословении Господнем.
Помнишь, чем отличается Русь от стран востока и стран заката? Русская
земля святая, она не рождает рабов. Стоит уравнять нашу землю и
злобную Европу, подчинить их общим законам, сделать людей русских от
рождения прикованными к уделу своему рабскими цепями - и Русь наша тут
же потеряет святость. Станет шальной и бесхребетной, как та же Польша
или Германия.
- А ты знаешь, князь, какие вольности имеют польские шляхтичи или
немецкие бароны? - вмешался в разговор остроносый боярин.
- А ты знаешь, - повернул к нему голову Андрей, - что ни Германии,
ни Польши скоро в природе не останется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15