Поди поймай его на Руси, когда самого ноги
не держат! Это ведун понимал отлично - как понимал и то, что заплатить
откуп боярин должен обязательно. Русский обычай прост: или защищай
землю отчую, или отдай другому. Не хочешь или не можешь выйти по
княжескому призыву в общую рать - значит, передай удел тому, кто
сможет и захочет. А сам в пахари подавайся или в купцы. С этих никто
кровь не спрашивает, только оброк или серебро в казну. - Выкосил мор
людишек, - опять пожаловался хозяин. - Не осталось ратников ни на
стены поставить, ни в охрану к обозу дать. Новых холопов я набрал, да
токмо отроки бестолковые. Не обучены пока ничему, ветер заместо ума
гуляет. Ну, да вы и сами на них полюбоваться успели. - Долго разговоры
свои ведешь, боярин, - небрежно махнул рукой богатырь. - Отведем мы с
чародеем твой обоз в Полоцк, не беспокойся. Нам по пути, хлопота
малая. Токмо приставь кого для догляда, дабы нам чужое серебро считать
не пришлось. - А вот Пребрана отправится, - мгновенно оживился хозяин.
- Дочь у меня разумная, всё сделает, как заведено. Ну, и холопов я вам
дам, и возчиков. Под вашу руку, само собой. Мало ли чего понадобится.
Опять же и доченьку назад проводят. Подрядитесь с нею ехать? - Отчего
противиться? - легко согласился Радул. - Коли посылаешь, так пусть
едет. С нами ей опасаться нечего. Верно, ведун? Олег с минуту
помолчал, чуя в происходящем некий подвох, но потом махнул рукой: -
Ладно, отведем.
Коловрат
Шесть пар весел взметнулись над поверхностью воды, ударили по
волнам, снова взметнулись и снова ударили. Судно обогнуло далеко
выдающуюся в реку отмель - парус заполоскался, яростно колотя серой,
выцветшей тканью по мачте, и внезапно, сильным рывком, выгнулся.
Крепчайшая аллепская ель заскрипела от натуги, но выдержала, за бортом
зажурчала вода. - Суши весла. - скомандовал кормчий, выправляя судно
ближе к берегу, где течение Борисфена {{ Борисфен - греческое название
Днепра}} не так стремительно. Гребцы вытащили длинные ясеневые лопасти
и без сил попадали на палубу, переводя дух в ожидании нового приказа
браться за работу. Видимых признаков усталости не проявили только
четверо полуголых варягов, что расселись кружком перед носовой
надстройкой и начали метать кости. Наемники из нищих северных стран,
не имеющих иного богатства, кроме людей, а потому торговавших своей
кровью по всему миру, были привычны и к ратному, и к морскому делу -
чего не скажешь про упитанного корабельного кашевара, двоих купеческих
детей, помощника кормчего и двух плывших при монахе слуг. От гребли
были освобождены только хозяин судна Геркес; стоящий у весла
седовласый и морщинистый кормчий; Ираклий, исходя из уважения к его
святому чину; ливийская невольница, взятая в поход для плотских утех
небольшой команды, да хлипкая служанка самого монаха. Ничего не
попишешь, пузатый греческий корабль - это не военная галера, где,
кроме носового тарана да отряда лучников, ничего и возить не надобно.
Купцу главное - поболее товара разместить, да поменьше на команду
потратиться. Оттого и скамеек для гребцов нет - приходится стоя
веслами махать. Оттого при нужде на работу приходится ставить каждого,
кто на борту есть. Рук не хватит - хозяин тоже за весло возьмется, не
побрезгует. - Киев... - внезапно вскинул руку Геркес, указывая куда-то
на лесистые холмы по правую руку. Близоруко щурясь, монах подошел к
правому борту, наращенному толстыми прутьями и обтянутому для защиты
от волн коровьей кожей, оперся на него обеими руками, но, как ни
старался, разглядеть ничего не мог. И все же русская столица была
действительно совсем рядом - ее существование выдавало множество
причалов, выступающих от берега на десятки саженей. Правда, несмотря
на дневное время, возле сотен принайтованных лодок, ладей, шаланд,
стругов, насад и паузков особого движения почему-то не наблюдалось.
Внезапно над рекой прокатился гулкий удар колокола, потом еще один.
Ненадолго повисла тишина, вскоре прервавшаяся легким перезвоном, - и
опять по ушам ударил низкий колокольный гул, почти мгновенно перебитый
другим, еще более низким. Ираклий закрутил головой - и внезапно увидел
его, Киев. На холме стояла высоченная белокаменная стена с частыми
зубцами, ограниченная в начале и конце грубо сложенными, но
основательными квадратными башнями с бойницами в четыре ряда и
островерхим шатром над площадкой для лучников. Из-за стены выглядывали
еще несколько похожих шатров - вероятно, над внутренними дворцами или
храмами. - Не будет ни сегодня, ни завтра работы, - вздохнул грек,
указывая кормчему править к причалам. - Коловрат у русичей, Ярилин
праздник. Ишь, и вечевой колокол бьет, и набатный, и еще не пойми что.
До утра гулять станут, а завтра отсыпаться. - Разве у них есть
колокола? - удивился Ираклий. - Нет почти, - поморщился Геркес. -
Токмо на вече народ звоном созывают, да при тревоге в набатный бьют.
Мастерские здесь богатые, мастера киевские всё отлить могут, за что
нигде и не возьмется никто. От латиняне многие, да и православные тут
колокола и заказывают. А русские, коли другим льют - отчего и самим не
позвонить? Хотя, знамо дело, Киев больше мечами своими известен.
Здешнему булату нигде более равных нет. За киевский клинок два
дамасских повсюду дают. Брони здесь знатные куют, полотна выделывают.
Меха тут тоже недорогие.. - Парус долой! - закричал кормчий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16