Копья свои они перехватили в руки, но пока не опускали.
- Дык, как спасешь, мил человек? - пожал плечами Любовод. - Нечто
отнимешь у водяного, что он себе прибрать захотел?
- Чего же он вам оставил, добрые люди? - никак не осаживал своего
любопытства старший. - Может, вестника к Раджафу снарядить надобно?
Великий правитель издавна зарок дал, что никому на водах страны нашей
от стихии али баловства нежити водяной даже малого вреда причинено не
будет.
- Правителя тревожить ни к чему, мил человек, - отмахнулся купец.
- Сегодня прибыток, завтра убыток. Дело торговое. Управимся
как-нибудь...
- Так чего же вам река наша оставила? - продолжал упорствовать в
своем вопросе старший дозора, и четверо воинов его, что уже положили
ладони на рукояти мечей, побуждали дать ответ хранителю порядка в
здешнем пограничье.
Любовод кивнул кормчему, тот подошел к сундуку с инструментом,
откинул крышку. Затем, с преувеличенной небрежностью, распахнул
соседний сундук:
- Да вот, сами полюбуйтесь. Здесь тряпье вымокшее, рухлядь всякая.
А здесь струмент корабельный, плотницкий. Для ремонта, что в дороге
случиться может. Мыслим, пригодится долбленку для дороги обратной
вырубать.
Дозорный подошел ближе, покивал. Его воины, расслабившись,
отпустили мечи. Старший наклонился, поднял долото, покрутил в руках,
кинул обратно и подобрал рубанок. Похоже, плотницкий инструмент был
для него в диковинку.
- Может, медку выпьете? - предложил кормчий, поднял с земли
бочонок и сделал несколько глотков, показывая, что угощает не отравой.
- Раджафу всемогущему вам челом бить надобно, - не обратил
внимание на его предложение старший. - Может статься, коли нежить в
реках баловать начала, он вам за товар погибший и струг заплатит.
- А разве нежить речная у него в подчинении? - переглянулся с
Любоводом ведун. - Отчего правитель ваш за нее ответ держит?
- Не так вы поняли, гости торговые. - Старший откинул край тряпки
в сундуке с медными листами. - Враждовал Раджаф с речными тварями, да
и перебил всех до единой. Коли опять появились - стало быть, снова
перебьет.
Купец побледнел, рука его потянулась к оружию.
- Священные зеркала!!! - Старший дозора отпрыгнул назад, рванул
свой клинок: - Взять их! Это воры! Тати!
- Проклятье!
Засверкала на ярком солнце сталь, всадники дружно опустили копья,
пока оставаясь на месте. Мужчины замерли друг напротив друга, готовые
к схватке.
- Стойте, безумцы! - вскинул руку старший дозора. - Коли вы
прольете хоть каплю нашей крови, страж Раджафа проснется и придет за
вашими жизнями! И тогда никто не сможет его остановить. Ни я, ни вы,
ни даже сам Раджаф. Бросьте оружие, пока на вас нет крови, и вы
останетесь живы.
Путники замерли. Воспоминание о медном воине, который шел за ними
по пятам несколько дней подряд, не отдыхая ни днем, ни ночью, не
останавливаясь ни перед скалами, ни перед болотами; который при каждой
заминке во время бегства убивал всех, до кого мог дотянуться,
оставаясь неуязвимым и для стрел, и для мечей, и для копий; который
убивал, пока не истребил до последнего, всех, кто участвовал в
разграблении каимских городов, - это все еще слишком яркое
воспоминание заставило людей нерешительно переглянуться.
Будута хмыкнул носом и первым бросил свой меч. Следом,
выругавшись, кинул оружие Ксандр, за ним Любовод.
- Вот так-то вернее будет, - кивнул старший. - Ребята, руки им
вяжите. А ты чего тянешь?
Последние слова относились к Середину. Ведун, так и не успевший
обнажить оружие, расстегнул пояс, сложил его пополам, прихватив левой
рукой и толстую кожу ремня, и ножны, взялся ладонью за рукоять сабли,
чуть выдвинул клинок. Склонил голову, прочитав нанесенную
крестообразно гравировку: «Аз есмь».
- Дай сюда, - сделав шаг навстречу, потребовал старший. - Давай,
не дури.
Воины дозора, сняв с седел веревки, уже разматывали волосяные
арканы, готовясь спутать пленников, и Олег вдруг с внезапной ясностью
вспомнил, что все это в его жизни уже было: путы на руках, серьга раба
в ухе, железный ошейник. Было - и не понравилось.
- Русские не сдаются, - тихо произнес он, со щелчком вогнав клинок
обратно в ножны.
- Что? - не понял старший.
- Не сдаются русские!
Ведун с силой рванул саблю из ножен. Оголовье рукояти с чавкающим
стуком врезалось дозорному в лоб, и тот, раскинув руки, полетел на
спину. Середин отпустил пояс с ножнами, стремительно рубанул ближнего
воина поперек груди, и тут же, через бок - второго, что стоял слева.
Секундное замешательство среди врагов закончилось - все, кроме
раненого в грудь, ринулись на Олега. А вот раненый, заорав дурным
голосом, кинулся наутек. Почему - непонятно. Толстую кожу ратной
куртки, больше похожей на кирасу, прорубить не так просто, а потому
самое страшное, что мог получить дозорный - это глубокий порез. Скорее
всего, клинок даже до ребер не достал. Однако бедолага очень удачно
оказался на пути у двух всадников, и, пока они там разбирались,
Середин повернулся влево, поймал на саблю клинок четвертого воина,
откинул в сторону - и тут на голову дозорного обрушился сзади меч
Любовода. Ксандр тоже успел поднять с травы оружие и рубился со
случившимся перед ним дозорным. Чуть дальше Будута со злобным воем
повис у одного из всадников на руке с копьем, явно сваливая того с
седла.
Те всадники, что стояли напротив ведуна, наконец объехали воющего
бедолагу, нацелились на Олега пиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14