За летуницей он шел, как в тумане, пытаясь разобраться в своих чувствах, безразличный к окружающим его диковинам и самым невероятным формам жизни. Хорошо еще, что ночь ясная и ему не приходится в довершение всех бед брести под дождем по лужам.
Он страдал в основном потому, что терпеть не мог, когда его неправильно понимали, – но не только из-за этого. Поппи Дурман ему действительно нравилась. Отрадно было среди всех этих бурных событий пофлиртовать (вполне невинно) с милой красивой девушкой, относившейся к нему с такой же симпатией. И было в ней еще что-то, черт знает что – кажется, это называется очарованием.
– Что я такого сделал-то?
Кочерыжка, разыскивавшая нужную автобусную остановку, отозвалась не сразу.
– О чем ты?
– Я ведь не врал ей. Ничего ей не обещал.
– Некогда сейчас это обсуждать, Вильмос. И то, что я скажу, тебе все равно не понравится.
– Но я правда не понимаю. Я же ничего...
Она села ему на плечо, ухватилась за ухо и заглянула в лицо.
– Дерева зеленые, парень, ты вообще-то с девушками встречался когда-нибудь?
– Что за вопрос? Конечно. Сто раз.
– Тогда непонятно, почему ты до сих пор ничего в женщинах не смыслишь. Может, как раз потому у тебя их было так много? Легче бросить, чем объясниться толком, так, что ли?
– Жизнь и так не удалась, – простонал он, – а теперь еще фея размером с собачью жевательную игрушку занимается со мной секспросветом.
Долгое время она молчала и даже не шевелилась, а когда заговорила, он с трудом расслышал ее за уличным шумом.
– Я дам тебе шанс извиниться.
– Чего?
– Ты слышал.
– Да что я такого сказал-то? Ну, хорошо! Извини! – Он остановился посреди тротуара, стараясь заглянуть ей в глаза. Прохожие из иллюстрированной книги сказок обтекали его с двух сторон. – Ты только не бросай меня, Кочерыжка. Извини, если я сказал глупость, но я даже не знаю, в чем она заключается, вот ей-богу.
– Да ты, почитай, одни только глупости и говоришь, – помолчав, ответила она.
– Возможно, – легко согласился он, обрадовавшись, что ее голос стал снова почти нормальным. – Вот и пользуйся случаем лягнуть меня за это – другого раза ты дождешься только минут через десять. Но я так до сих пор и не усек, что такого брякнул.
– По-твоему, если я маленькая, то и глупая?
– Да нет же!
– По-твоему, я не женщина?
– Женщина! – Он вовремя проглотил «вроде бы», смекнув, что это только обострит ситуацию.
– А проблема, насчет которой ты ноешь, связана с женщиной или нет?
– Да, но...
– Так почему же я не могу поделиться с тобой своим опытом, если принадлежу к этому самому полу?
– Слушай, я ничего такого не хотел, я просто... Забудем, а? Я был не прав. Что еще у нас новенького?
– Кончай бухтеть и двигай ногами, дубина. И слушай, что тебе говорят.
– Весь внимание.
– Ты, кажется, спрашивал, что сделал не так. И говорил, что ничего, мол, ей не обещал. Будто ты в суде или контракт подписываешь – стоит только забрать бумажку и сказать, что ты ничего такого не говорил. Чувства законам не подчиняются, особенно женские, сам знаешь.
– Ничего я не знаю. В том-то вся и беда.
– Отлично знаешь. Был у меня как-то дружок вроде тебя. Милый и славный по большей части – вот только брать он брал, а взамен отдавать не больно-то порывался.
– Ну и что же он должен был отдавать взамен? Или нам, мужикам, полагается ваши мысли угадывать?
– Ох, Дерева. Надо же быть таким несмышленышем. Хорошо, не говорил ты ей, что любишь ее и проживешь с ней всю жизнь в домике у моря. А за ручку ее держал? Слушал разговоры о том, как она счастлива? Заливал ей, какая она прелесть и до чего ты рад, что с ней встретился?
– Я думал, что ты спишь, а ты слушала!
– Все честно – речь ведь идет и о моей жизни. Любопытно же, что ты там плетешь дочке одного из тех, кто нас убить хочет.
Он снова шагал, почти не обращая внимания на красивые и гротескные лица, глядящие на него из ресторанов и баров, на возгласы и непривычно звучащие автомобильные сигналы, даже на обрывки экзотических мелодий.
– Ну, допустим – а что я должен был говорить?
– В точности, как тот мой бывший дружок. И что вы только, парни, о себе думаете? Из вас каждое слово клещами надо вытаскивать. Получили, что хотели, и поминай вас как звали. А если и остаетесь, то становитесь страшно загадочными. Читаешь в вас, как в книге на чужом языке, а только ошибешься, вы сразу: «Не говорил я этого! Не докажешь!» Так вот: если ты держишь девушку за руку, и жмешься к ней, и говоришь, какая она красивая, только что руку и сердце ей не предлагаешь, – не удивляйся потом, что она злится, когда ты сматываешься при первой возможности.
– Да ведь она тебе не понравилась! Ты хотела, чтобы я держался от нее подальше!
– Мне понравилось, что она не стала слушать твои извинения. А вообще-то правильно, лучше с ней не связываться. Поэтому я, как ты мог заметить, не обжималась с ней и ногой об ногу не терлась, когда думала, что ты меня не видишь. Поворачивай.
– Что?
– Поворачивай. Вон туда, направо. От той остановки идет автобус в Утро.
Остановка, резная скамейка под резным же навесом, помещалась перед заколоченной витриной. Вывеску с магазина сняли, но при серебристом свете фонарей Тео разобрал отпечатавшиеся на стене буквы «Сиреневые разности». Тарабарское эльфийское письмо он по-прежнему читал свободно. На скамейке, держась очень прямо, ждал единственный пассажир – гоблин. Он даже не взглянул на присевшего рядом Тео, но явно его заметил, потому что смотрел теперь на улицу немного не так, как раньше.
– Твоя взяла, – сказал Тео. – Ты у нас дзен-мастер по отношениям полов, а я чурбан неотесанный. Учи меня.
– Еще одна профессия в списке моих невозможных работ, – кисло усмехнулась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219