Тэд Уильямс
Хвосттрубой, Или Приключения Молодого Кота



Тэд Уильямс
Хвосттрубой, или Приключения молодого кота

Посвящаю моим бабушкам Элизабет Д. Андерсон и Элизабет Уллинс Иванс, чья поддержка так много для меня значит, и памяти Теплуша, который был добрым другом, помимо того, что был лучшим котом.
Особые благодарности – Джону Карсвелу, Нэнси Деминг-Уильямс и Артуру Росу Ивансу за их содействие в подготовке этой книги.
Приятной пляски им всем.

Ибо я о коте своем нынче хочу поразмыслить.
Ибо с первым лучом Божьей славы, зари, он по-своему молится Богу.
Ибо это вершит он, семь раз свое тело свивая с изяществом быстрым…
Ибо, долг свой исполнив и благословенье приняв, приступает он к самопознанью.
Ибо самопознанье свое он творит в десяти степенях.
Ибо он проверяет, во-первых, чисты ли передние лапы,
Ибо он, во-вторых, отрясает их легким движеньем,
Ибо, в-третьих, вперед он их тянет, всем телом прогнувшись,
Ибо точит, в-четвертых, о дерево гибкие когти,
Ибо, в-пятых, он моется – тщательно, долго, дотошно,
Ибо тут же, в-шестых, он катается после мытья,
Ибо сразу, в-седьмых, он садится выкусывать блох, и ничто не собьет его с темпа,
Ибо трется, в-восьмых, о какой-нибудь столбик попутный,
Ибо ищет, в-девятых, всевышних велений – что делать потом,
Ибо после, в-десятых, уверенно требует пищи.
Ибо только когда это все завершит он, дела основные начнутся.
Ибо службу Господню несет он в ночи, охраняя свой дом от врага.
Ибо мраку противится он электрической шкуркой и взором горящим.
Ибо дьяволу (смерти) противится он, быстролапо снуя возле жизни.
Ибо утром, в молитвах своих, любит солнце и солнцем любим.
Ибо он из тигриного племени, что несомненно.
Ибо Кот-Херувим – воплощение Ангела-Тигра…
Ибо сладостней нет ничего, чем покой его, если он дремлет,.
Ибо нет ничего искрометней – когда он в движенье приходит.
Ибо Бог одарил его гибким богатством движений…
Ибо существованье его преисполнено музыки тайной.
Кристофер Смарт

ВВЕДЕНИЕ

В Час пред Началом Времен изошла из тьмы на холодную землю Праматерь Муркла. Была она черна и шерстиста, как целый мир, вздумай он собрать воедино всю шерсть свою. Муркла изгнала вечную ночь и породила Двоих.
Горячи и слепящи, подобно Солнцу в Час Коротких Теней, были очи Харара Златоглаза; весь он был светел, как день, и мужествен, и прыгуч.
Фела Плясунья Небесная, подруга его, была прекрасна, как свобода, как облака, как песнь воротившихся странников.
Златоглаз и Плясунья Небесная родили множество детей и взрастили их в лесу, что покрывал мир в только что начинавшейся Древности. Крепкозубы, остроглазы, легконоги, честны до кончиков хвостов были их младшие – Быстролаз, Волчий Друг, Поющая На Древе и Сверкающий Коготь.
Но удивительнейшими и прекраснейшими из всех бесчисленных детей Харара и Фелы были первые трое.
Старшим из Первородных был Виро Вьюга; он был цвета Солнца на снегу, цвета Полета…
Средним был Грызли Живоглот, серый, как тень, и совершенно непредсказуемый.
Третьим родился Тенглор Огнелап. Был он черен, как Праматерь Муркла, но багряны, точно пламя, были лапы его. Он ходил сам по себе и самому себе мурлыкал, распевая.
И соперничество царило среди Первородных братьев. Вьюга был таким ловким и сильным, каким может только мечтать кот, – никто не мог победить его в прыжках и беге. Огнелап был мудр, как само время; он разрешал любые головоломки и загадки и слагал песни, которые Кошачье Племя передавало из поколения в поколение. И не мог Живоглот превзойти братних подвигов. Он вырос завистником и затеял заговор, чтобы добиться падения Вьюги и посрамления Кошачьего Племени.
И случилось так, что Живоглот поднял против Кошачьего Племени огромное чудовище. Птомалкум было имя его, и был он последним из отродий пса-демона Венриса, которого Муркла сокрушила во Дни Огня. Птомалкум, воодушевляемый и подстрекаемый Живоглотом, погубил многих из Кошачьего Племени, прежде чем был сражен доблестным Вьюгой. Но Виро Вьюга получил такие раны, что вскоре изнемог и умер. Увидев крушение своих замыслов, Живоглот испугался, и заполз глубоко в нору, и исчез под всеукрывающей землей.
При Дворе Харара стоял великий плач по возлюбленнейшему Вьюге. Огнелап, брат его, в душевной скорби примчался ко Двору, отрекся от своих прав на королевскую мантию и пустился странствовать по свету. Фела Плясунья Небесная, мать Вьюги, впала в молчание до конца долгих дней своих.
Но Харар Златоглаз преисполнился безумной ярости, зарыдал и принес великие клятвы. Завывая, бросился он в непроходимые дебри, круша все перед собой в поисках предателя Живоглота. Наконец, не в силах снести столь непомерной муки, вознесся он на небо, к лону Праматери. Там с той поры и живет он, гоняя по небесам сверкающую мышь Солнца. Часто поглядывает он вниз на Землю, надеясь увидеть Виро, снова бегущего под деревами Мирового Леса.
Сменились бесчисленные времена года и старше сделался мир, прежде чем Огнелап вновь встретил вероломного своего брата Живоглота.
Во дни принца Чистоуса, в царствование королевы Заревой Полоски, лорд Тенглор пришел на помощь Рух-ухам, совиному племени. Таинственная тварь постоянно разоряла их гнезда и наконец убила всех охотников Рух-ух, выступивших против нее.
Огнелап соорудил ловушку: он искогтил могучее дерево так, что оно висело лишь на узкой полоске коры, а потом улегся в ожидании разбойника.
А когда разбойная тварь явилась среди ночи и Огнелап свалил на нее дерево, то, к изумлению своему, узнал в ней Грызли Живоглота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103