Полдень давно прошел, когда мы, вконец вымотавшись, вернулись в каюту. Обед мы пропустили, чтобы сэкономить деньги, и просто легли отдохнуть. Проснувшись часа через четыре, я обнаружил, что Саши нет, а на постели лежит записка.
«Макс, ушла на прогулку, скоро вернусь. Саша».
Ушла на прогулку? Она, что, рехнулась? Да, конечно, рехнулась, но вот почему - осталось для меня загадкой. Не с моими мозгами разбираться в этом. Быстро сполоснув лицо, я надел кобуру, а в голове так и плясали образы Траска и головорезов «Транс-Солар». У двери я задержался, исполнил маленький обряд из тех, что не раз спасали мне жизнь, и вышел в коридор. Вокруг все казалось мрачным и зловещим.
Тысячи флуоресцентных надписей, густо покрывающих переборки, замельтешили у меня в глазах. Недовольная моей медлительностью толпа застопорилась было, но протолкалась мимо. В ушах стоял многоголосый гам роботов-лоточников, нетрудоспособных космитов, проституток и бродячих юристов, просящих милостыню. Запах пота, фимиама, дыма и озона забил ноздри, вынуждая дышать ртом. Боже, что за ад! Хуже Си-Такского Урбоплекса! Озираясь по сторонам, я попытался представить себя на Сашином месте. Ду-мать и поступать, как девочка-подросток. Но это не сработало. Я проверил кафетерий, магазины и деловой сектор. Саши нигде не было.
Наконец в приступе отчаяния - иначе не назовешь - я сделал то, что должен был сделать сразу: подошел к одному из общественных терминалов обиталища. За абсурдную плату в двадцать долларов я получил возможность спросить о местонахождении Саши. Я даже вспомнил, что нужно назвать вымышленное имя. Ответ пришел почти мгновенно. Синтезированный голос произнес:
- Мэри Купер обнаружена в палате четырнадцать медицинского отсека «Староса-3». Мэри Купер обнаружена…
Я выскочил из кабины, оттолкнул с дороги двиба и, следуя указателям в виде красного креста, побежал к медицинскому отсеку.
Что с девочкой? На нее напали? Изнасиловали? Ранили? Можно перебирать до бесконечности, все плохо. Меня душил страх, страх и стыд, ведь я - Сашин телохранитель, а защитить ее не сумел. Ну и что, что она не разбудила меня и не сказала, куда идет. Виноват я: я взрослый, а она ребенок, я отвечаю за нее, и предотвращать подобное - моя обязанность.
Теперь оказалось, что толпа движется медленнее, чем мне хотелось. Ну, им же хуже. Я рослый и сильный и, когда надо, прекрасно умею этим пользоваться. Большинство разбежались сами, а тех, кто не убрался с дороги, я оттолкнул. В глубине души была надежда, что какой-нибудь обидчивый осел полезет в драку, дав мне повод сорвать злость, но никто не полез. Может, из-за хромовой пластины на моей черепушке, может, из-за моего сложения, а может, из-за злобной гримасы. Как бы там ни было, до медицинского центра я добрался в рекордно короткое время.
Секретарь в приемной смерил меня взглядом. Его длинные оранжевые волосы, собранные в хвост на макушке, свисали нерешительным вопросительным знаком, а усмешка сказала все, что этот секретарь думает о здоровяках с хромированными головами.
- Мэри Купер. Где она?
- Палата четырнадцать, а кто, позвольте…
Коридор был один, туда я и отправился. Палаты - отгороженные занавесками комнатушки - имели номера. Двенадцатая… тринадцатая… четырнадцатая. Я отдернул занавеску.
Все было белым: стены, постель и халат на Саше. Девочка стояла спиной ко мне, глядя в зеркало. Когда я ворвался, она резко повернулась, стискивая ворот. Ее рука, потянувшаяся было за пистолетом, метнулась к лицу, а потом медленно опустилась. Левый глаз был закрыт бинтом, голова обмотана марлей. У меня душа ушла в пятки.
- Саша, что случилось? Что они с тобой сделали?
По щеке девочки скатилась слеза, губы шевельнулись, но не произнесли ни слова. Повинуясь внутреннему порыву, я вошел, обнял ее, плачущую, и прижал к груди. Девочка показалась мне маленькой и такой хрупкой… Наконец рыдания затихли. Саша оттолкнула меня и вытерла рукой лоб.
- Прости… это была просто минутная слабость… так глупо…
- Глупо? Слабость? О чем ты, черт возьми?
Саша отвернулась, встряхнула брюки под халатом. А когда заговорила, голос звучал уже твердо:
- Ничего особенного. Я продала глаз, вот и все.
Слова перекатывались у меня в голове, как двадцатитонные шарикоподшипники. Перед моим мысленным взором возникла картина: Саша лежит на операционном столе, а врач извлекает ее глаз из глазницы и кладет в лоток. Меня затошнило.
- Зачем ты это сделала?
Саша ощетинилась.
- Нам нужны деньги. Я продала глаз. Люди все время продают органы. Ничего особенного.
Я, конечно, туп, но и до меня в конце концов доходит. Все было куда серьезнее, чем возвращающаяся домой школьница, и даже серьезнее, чем стычка в какой-то корпоративной войне. Все оказалось настолько серьезным, что девочка-подросток готова была продать свой глаз, лишь бы перебраться из одного места в другое.
- Но почему, Саша? Почему? Что за причина девушке продавать глаз? И не вешай мне лапшу на уши насчет возвращения домой. Ты наркоманка? Что?
На единственный карий глаз набежали слезы и потекли по щеке. Саша покачала головой:
- Нет, я выполняю поручение матери. Важное поручение. Это все, что я могу сказать.
Я почти закричал:
- Поручение матери?! Какая мать захочет, чтобы ее дочь продала глаз?
Саша выпрямилась и вытерла слезы. Лицо ее стало холодным и вызывающим, а в оставшемся глазу горела ненависть. Как будто я в чем-то виноват.
- Кто ты такой, чтобы судить? Моя мать делает то, что должна, и я тоже. Так что заткнись и отодвинься. Я буду одеваться.
Мы шли по коридору в молчании, думая каждый о своем. То, что сделала Саша, было чудовищно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80