Да, он был доволен своим решением, пока его не посетила ужасная мысль: а вдруг фонарь требует зарядки? Дорн ругал себя на чем свет стоит и молился, чтобы его глупость когда-нибудь не погубила его.
Чем ближе был конец смены, тем сильнее росло нервное напряжение Дорна. Наконец она кончилась, внутри корабля вой сирены был хоть и приглушен, но слышен отчетливо. Как только он затих, Дорн забрался в заранее выбранное укрытие, прижался к палубе и затих, сжавшись в комок и обхватив руками колени.
Свет погас. Наконец звук шагов и голоса рабочих замерли в отдалении. Дорн испытывал сильное искушение покинуть укрытие, но заставлял себя выжидать. Он надеялся, что его хватятся не скоро, во всяком случае не сразу, однако это была только надежда. Минута проходила за минутой, становилось прохладно, корабль остывал, в его глубине что-то потрескивало, что-то стонало и что-то негромко лопалось.
И вдруг, когда Дорн уже думал, что свыкся с темнотой и нескончаемыми звуками остывающего корабля, лязгнул металл, послышались ругательства и сандалии загремели по плохо закрепленным решеткам настила. Дорн узнал голос помощника начальника смены:
– Проснись и вылезай отсюда к чертовой матери, парень! Ну вздремнул, с кем не бывает, но ты же не хочешь остаться здесь на всю ночь! Ты что, боишься Кастора? А ты знаешь, что он сделает, когда ты на карачках вылезешь на берег? Он отберет у тебя все, что ты там украл, это раз, выбьет всю дурь из тебя, это два, а потом повторит все сначала, это три. Не стоит, сынок! Пойдем со мной, я скажу, что тебе было плохо, и он умерит свой гнев наполовину!
Дорн, которому еще предстояло придумать, как смягчить почти неизбежные последствия затеянного им, испытывал сильнейшее искушение. Тем не менее образ шара с координатами заставлял его хранить молчание. Наказание, конечно, будет суровым, но другого пути у него не было.
– Ладно, будь по-твоему, сынок! – закричал помощник начальника смены. Звук его голоса начал удаляться. – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал!
После ухода помощника тьма показалась Дорну еще непрогляднее.
Он подождал на всякий случай еще несколько минут, а потом вылез из своего укрытия и пошел на ощупь в камбуз.
К счастью, он не долго искал ту перегородку, в которой спрятал фонарь. Темнота была абсолютной, пальцы Дорна только случайно наткнулись на фонарь и сперва даже оттолкнули его. Лишь со второго захода он твердо и уверенно взял его в руки. Фонарь представлял собой цилиндр с раструбом и был прохладным на ощупь. Дорн нашел кнопку выключателя. А что, если он нажмет на нее, а свет не загорится? Тогда все, пиши пропало! Он может не найти даже обратный путь на палубу. Очень легко сбиться с пути и заблудиться в бесконечном лабиринте корабельных переходов и проблуждать всю ночь. От одной мысли об этом ему стало нехорошо.
Дорн провел языком по внезапно пересохшим губам, сглотнул слюну и двинул кнопку вперед. Луч яркого желтого света вырвался из фонаря и заплясал на переборке. Дорн пробормотал траанскую молитву благодарения и пошел по коридору к капитанской каюте. Сердце молотом било по ребрам. Вот он тот случай, вот его шанс, теперь или все, или ничего!
Войдя в каюту, Дорн подошел к противоположной от входа переборке и опустился на колени перед панелью, которую много лет назад показал ему отец. Он спешил, опасаясь, что на корабль в любую минуту могут прийти охранники, кроме того, ему очень хотелось, чтобы наконец закончился этот полный ожидания день; он ударил по панели три раза. Ничего. Дорн повторил удары, уже сильнее: раз, два, три!
Снова ничего! Отчаяние охватило юношу, но он сказал себе, что должен не поддаваться панике, а думать! Что не получилось? Чего не хватает? Не гудит мотор! Должен гудеть, но молчит. А почему? Нет энергии, вот почему, ведь механизм тайника был подключен к системе электроснабжения корабля!
Скрежеща зубами от злости, Дорн сходил к своему укрытию и принес лом. Он снова встал у переборки на колени, нашел четыре тонкие, как волос, щели в местах стыка панелей и принялся за работу.
Шум поднялся ужасный. Стиснув зубы, Дорн снова и снова повторял свои попытки. На массивной раме появились глубокие царапины и вмятины. Наконец ему удалось сделать такую дырку, что туда можно было засунуть лом. Дорн вставил в отверстие плоский конец лома, всем весом навалился на рычаг и услышал, как внутри что-то заскрипело.
Долго сопротивлявшаяся сталь сдалась без предупреждения. От неожиданности Дорн упал на палубу. Но он тут же вскочил, схватил фонарь и направил свет в образовавшуюся нишу. Крышка, которая в течение многих лет защищала тайник, висела на одной плите. А в тайнике весело блестел в луче фонаря заветный шар с координатами. Юноша протянул руку, коснулся гладкой поверхности и вынул шар из фиксаторов. Блестящая сфера легла в его руку сама, ему оставалось только сжать пальцы. В это время он услышал, как кто-то позвал его:
– Восс? Ты здесь, Восс? Я надеюсь, что здесь, не зря же я шел сюда, чтобы вышибить тебе мозги!
Голос принадлежал самому начальнику смены Нику Кастору.
Дорн поднялся, сунул шар с координатами в единственный карман, где не было дырок, и бросился к выходу из каюты. В это время вспыхнул свет – на всех палубах, во всех отсеках, коридорах и каютах корабля. Казалось, что маниакальный хохот Кастора доносится отовсюду. Он становился все громче и громче:
– Ты меня правильно понял, парень. Я хочу, чтобы ты видел, как выглядят твои внутренности!
Дорн испугался. Но в то время, как часть его сознания замерла в ужасе, другая решала, что делать. Робот-грузчик обеспечивал его противнику громадное преимущество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99