Сашка с усилием разодрал заплывающие веки, почувствовал, что кровавая корка на лбу и подбородке уже ссохлась, и глянул в сумеречное небо. Солнце только что село, но сообразить, который час, ему не удавалось - башка просто не работала. У выхода на трибуну суетились фигуры в темных комбинезонах, мимо колонн провели рослую восточноевропейскую овчарку, щеки уже пощипывал морозец, но ничего не происходило: ни через полчаса, ни через час, ни через полтора.
А потом день окончательно сошел на нет, над городом повисла морозная зимняя ночь, и тогда в глаза ударил свет одного за другим включенных прожекторов, а менты пришли в движение.
Они снова пробежали по рядам, проверяя, ровно ли стоят локализованные сектанты, а затем заворчали моторы, и на лед выехали несколько машин представительского класса и два милицейских уазика. Сашка вытянул шею, но увидеть ничего не удавалось - шеи вытягивали все.
- Все здесь? - поинтересовался бархатный баритон.
- Все, Николай Павлович. - Это был мэр.
Он прошел вдоль рядов и остановился напротив одной из колонн:
- Федор Иванович!
- Да, - отделился от уазика Бугров.
- А это не твоя?
- Маргарита?! Ты что здесь делаешь?! Я же тебя домой отправил!
Сашка глотнул подступившую к горлу вязкую слюну и превратился в слух. Марго что-то ответила, но что именно, расслышать не удалось.
- А ну, домой!
- ...мать...
- Что... мать? Что мать?! Она свою дорогу выбрала! Ты что, тоже туда хочешь?! Вперед, я сказал! Свешников! Ко мне!
От машины отделился рослый милиционер.
- Забирай ее на хрен!
Было слышно, что Марго упирается, но ее подхватили, и Сашка даже сумел увидеть, как рослый, крепкий Свешников тащит девчонку в уазик.
- И никуда не отпускай! - вдогонку крикнул Бугров. - Меня дожидайтесь!
- Есть, товарищ подполковник!
Уазик заурчал, осторожно развернулся на скользком льду и медленно тронулся к выезду. Мэр отошел, так чтобы видеть всех, и тяжело, на весь стадион, вздохнул.
- Ну что, доигрались?
Стало так тихо, что Сашка даже расслышал, как эхом отдалось от трибун последнее мэрское слово.
- Вроде такие же люди... и мамы у вас есть, и папы... и учили они вас только хорошему. Откуда это у вас?!
Выстроенные шахматной клеткой люди молчали.
- Ну, хорошо... вы хотите духовности! Я понимаю. Ну и ходили б себе в церковь. Я сам там бываю... свечку родителям поставишь, помолишься... от души. Чего вам еще надо?
Никто даже не шевелился.
Мэр крякнул и повернулся к начальнику горотдела:
- У тебя все готово?
- Так точно, Николай Палыч!
- Кресла уже сняли?
- Не получится, - мотнул головой Бугров. - Но ребята посмотрели, сказали, поместятся.
- Точно? А то смотри у меня!
- Всех разместим, - уверенно кивнул Бугров. Мэр повернулся к машине:
- Наталья Владимировна!
- Да, Николай Павлович... - отозвался тоненький испуганный голосок.
- Хоть вы с ними поговорите. А то, я так чувствую, они меня понимать не хотят.
- Я?
- Ну а кто? Это вы у нас психолог!
Сашка вгляделся. Рядом с мэром в коротенькой, игривой шубке стояла та самая девчонка, что сидела в ОРСе золоторудного треста под плакатом с бесподобной Орейра.
- Поеду проверю, как там все, - кивнул Бугрову мэр. - А ты готовься.
- Понял.
Мэр прошел к машине, и огромный черный «мерседес» развернулся и мгновенно исчез.
- Начинайте, Наталья Владимировна, - кивнул девчонке Федор Иванович. - Я подожду.
Девчонка шмыгнула носом и вдруг замерла, распрямив свою изящную спинку и глядя куда-то над толпой.
- Здравствуйте. Меня зовут Наталья Владимировна.
Строй молча ждал, что будет дальше.
- Главное, сохраняйте спокойствие! - дрожащим голосом произнесла Наталья Владимировна. - И не поддавайтесь своим негативным эмоциям. Тогда последствия стресса пройдут намного быстрее...
Никто и не возражал.
- Теория позитивного мышления говорит нам, - страдальчески шмыгнула аккуратным маленьким носиком Наталья Владимировна, - что если постараться, то во всем можно найти и положительные стороны...
И тогда Сашка засмеялся.
- Эй! Кто там ржет?! А ну, заткнись!
Сашка попытался удержать смех, но тщетно: чем больше он старался противостоять ему, тем сильнее прорывался наружу этот гомерический, неудержимый хохот.
- Мы не будем обращать внимания, - болезненно возвысила голос Наталья Владимировна. - Так вот, о чем я? Да! Теория позитивного мышления учит нас...
К Сашке подлетели, рванули за ворот и, оскальзываясь на льду, потащили в сторону. Швырнули на лед, начали колбасить дубинками, но он уже не мог остановиться и, захлебываясь тягучей соленой слюной, безудержно хохотал во всё горло. Сила окончательно и безоговорочно победила. Он был счастлив.
Их продержали на стадионе еще около часа, и, если бы его не поддерживали с обеих сторон бородатый Олег и тощий, испуганный пацан, он бы столько не простоял. А потом раздались резкие команды, менты разбежались по курируемым группам и по одной повели их к выходу.
К этому времени ноги у Сашки совсем отмерзли, а про уши и говорить не приходилось, - шапочку он потерял еще где-то на Шаманке. Но колонна двигалась, его старательно поддерживали, и жизнь, вместе с движением, постепенно возвращалась.
Город не спал. Тысячи желтых огней встречали их, и тысячи темных фигур на фоне разноцветных штор прильнули к окнам и смотрели, как торопливо проводят сквозь город колонну самых странных и самых радикальных врагов нормального человечества.
Отрывисто покрикивали менты, беспрерывно гавкала невероятно расстроенная непонятностью происходящего единственная служебная овчарка, ноги скользили по бугристому, накатанному шинами гололеду, и колонна шла и шла вперед, к неведомой, скрытой за морозным туманом цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101