- А куда это вы меня ведете?
- Как куда? В опорный.
- На фига мне опорный? - зло хмыкнул он. - Давайте уж сразу в горотдел.
- Зачем?
- Чтоб я вас Бугрову показать мог. А то он вчера полчаса в грудь себе стучал, все доказывал, что нарушений не будет! А тут не представились, документов не предъявили, суть нарушения с указанием статей Административного кодекса не указали...
И вот тут они приуныли.
- Чего стоите? - развернулся к ним Сашка. - Пошли. А то у меня времени в обрез!
- Слышь, мужик, - шмыгнул носом один. - А может, не надо в горотдел?
- Может, и не надо, - криво усмехнулся Сашка. - Только тогда уж в следующий раз, прежде чем человека из толпы выдергивать, инструкции изучите. Ферштейн?
Парни дружно закивали, развернулись и чуть ли не бегом помчались прочь, а Сашка тяжело выдохнул и стремительно пошел в противоположную сторону. Он понимал, как невероятно ему повезло, - если бы его доставили в горотдел с этим подготовленным к побегу рюкзаком... м-да.
Пока он дошел до квартиры, дружинники встретились всего один раз. И это было понятно: дело новое, нераскатанное. Но вот ненормально активных, снующих с пачками листовок агитаторов кандидата Хомякова, да точно таких же, но в придачу еще и благоухающих сандалом и розовым маслом и совершенно безумных от возбуждения агитаторов кандидата Лосева Сашка видел на каждом углу.
Город уже проснулся, и вокруг то звучали бравурные патриотические марши, то прорывался откровенный уголовный «шансон», то, как ниоткуда, возникала плавная, «духовная» музыка с явными вставками из индийского кино. В общем, полный бардак.
Старательно огибая агитаторов, Сашка прибежал домой, первым делом проверил у зеркала зрачки, тщательно вымыл руки и лицо, подумав, что можно еще и постирать белье и принять дезинфицирующую ванну, и тут в дверь позвонили.
Сашка вздрогнул, глотнул и тихо, на цыпочках подошел к двери - он никого не ждал. Звонок снова нахально тренькнул два раза. Сашка перевел дух и, набравшись отваги, повернул щеколду, осторожно открыл дверь.
- Ну что, пустишь?
Это была Марго.
Она пришла с двумя пакетами еды, какой-то новой бутылкой и как-то сразу заполнила собой всё пространство огромной четырехкомнатной квартиры.
- А чего ты мебель обратно не поставишь?
- Да как-то...
- А ну-ка давай. Где тут у тебя стол? - Сашка пожал плечами - он не знал.
- И этот отстой давно пора снять, - рванула она со стены репродукцию Рериха с видом вечерних Гималаев. - Ты молишься на них, что ли?
- Нет, - булькнул от смеха Сашка и подумал, что она - прелесть.
- Ну и вперед!
Они дружно, в четыре руки, оборвали все репродукции, включая портреты Ошо и Рабиндраната Тагора, затем отыскали в дальней комнате целое кладбище вполне приличной мебели, перетащили в зал и стол, и здоровенный, обитый табачного цвета велюром диван. Поначалу Сашка всё порывался сказать ей, что не это важно, а важно то, что и мать, и отец, а может быть, и сама Марго больны и что всё это еще неизвестно, чем кончится! Но каждый раз Марго или что-то такое говорила, или рождала какую-то совершенно безумную и такую же увлекательную дизайнерскую идею, и Сашка мрачнел и откладывал этот важный разговор на полчаса, затем еще на час и еще...
Через два часа он пылесосил и протирал пыль, а Маргарита живо отыскала, отгладила и развесила упакованные в целлофан шторы, извлекла из картонных коробок какие-то вазы, дешевые настенные часы в виде кошачьей морды с лукаво бегающими глазами, и все это начало двигаться, блестеть и тикать...
- А ты чего свою машину до сих пор у Лехи не забрал?
«Как это не забрал? Вон она во дворе стоит...»
- Да я это...
- Ты забери, тебе отдадут. Отец сказал, у тебя тут все права. Что, правда, что ли?
- Ну, в общем, да.
- Тогда забирай. На рыбалку бы с пацанами съездил. Или со мной. Я тоже неплохие места знаю.
- Ты?!
- А чего? Я с мужиками из горотдела с пяти лет по рыбалкам мотаюсь. Во-от такую кету брала!
Сашка рассмеялся.
- А чего ты смеешься? Я бы и тебя научила! Э-э, да ты же, я слышала, ихтиолог!
- Ну да.
- А рыбы нашей так и не видел?
- Только на столе.
Теперь уже рассмеялась Маргарита.
Они чистили и полировали, подначивали один другого, и Сашка поймал себя на том, что чувствует себя так, словно очнулся от векового летаргического сна. Потому что в этой новой реальности форма точно соответствовала сути, и рыба всегда оставалась рыбой, а чашка чая - просто чашкой чая, безо всяких там вывертов. Мир стремительно становился реальным, плотным и осязаемым.
Маргарита расстелила на вытащенном в зал столе светло-зеленую скатерть, а потом поставила Сашку к мойке чистить кальмаров, а сама занялась салатами.
- Ты всегда нападаешь без предупреждения? - весело поинтересовался он.
- Никогда, - упрямо мотнула она новой прической. - Я только на фиг без предупреждения посылаю.
Сашка хмыкнул и намотал на ус.
- А чем тогда всё закончилось? - с усилием преодолевая неловкость, всё-таки спросил он.
Марго на секунду приостановилась:
- Блин! Я думала, он тебя застрелит.
«Я тоже так думал», - мелькнуло у него.
- Но потом на него Серега с Димкой навалились, пистолет отняли - и всего делов. Да он потом и сам остыл, фанеру вон приказал приколотить вместо стекла, и всё у меня прощения просил.
- Федор Иванович - прощения?! - обомлел Сашка. - За что?
- Как - за что?! - возмутилась Марго. - А если б я к ним на мальчишник с пистолетом ввалилась?! Ты прикинь, да!
Сашка рассмеялся. Хотя, если честно, ему было проще вообразить Марго с пистолетом, чем виноватого, извиняющегося подполковника Бугрова.
- Да ты, Саша, полегче к этому относись, - подошла и, держа испачканные руки в стороны, прижалась щекой к его плечу Марго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101