— Зачем же вы тогда обращались за помощью к Нику?— Зачем? Затем, что тебе хорошо все это известно, хотя сам ты и не владеешь ничем. Вот почему!— В таком случае купите то, что знает Ник.— Этого именно я и хочу. Я заплачу тебе хорошо. Ник, если ты завтра отправишься со своим ружьем и карманной буссолью к истоку Сусквеганны и Делавара, где течение быстрое и где не бывает лихорадок. Постарайся там мне отыскать три или четыре тысячи акров хорошей земли, и я подам просьбу о патенте. Что ты скажешь об этом, Ник? Согласен ли ты гуда отправиться?— В этом нет никакой нужды. Ник просто продаст капитану свою собственную землю здесь, в крепости.— Бездельник! Я думаю, ты меня знаешь достаточно, чтобы не балагурить, когда я говорю серьезно.— Ник говорит также серьезно. Моравский священник не может быть серьезнее, чем Ник в эту минуту.Во время своей службы капитану Вилугби приходилось не раз наказывать тускарора; они прекрасно понимали друг друга, и теперь, наблюдая выражение лица индейца, он должен был убедиться, что тот не шутит.— Где же земля, которой ты владеешь? Где она расположена? На что похожа, велика ли и каким образом ты стал ее владельцем?— Повторите ваши вопросы, — сказал Ник, беря четыре прутика.Капитан снова начал и для каждого вопроса Тускарор откладывал по прутику.— Где она? — отвечал он, поднимая первый прутик. — Там, где он сказал, в одном переходе от Сусквеганны.— Хорошо, продолжай.— На что она похожа? — На землю, конечно. Не на воду же! Есть там и вода также, деревья, сахарный тростник.— Продолжай.— Величина ее, — продолжал Ник, поднимая следующий прутик, — столько, сколько вы пожелаете купить: захотите вы ее немного — будете иметь немного; захотите много — будете иметь много; не захотите ничего — не будет ничего; вы будете иметь столько, сколько захотите.— Дальше.— Каким образом я стал владельцем? Каким образом пришли белолицые в Америку? Они ее открыли, да? Прекрасно, Ник тоже открыл свою землю.— Что за чепуху ты несешь, Ник?— Совсем не чепуху. Я говорю о земле, о хорошей земле. Я ее открыл; я знаю, где она: я там доставал бобров, вот уже три… два года. На все то, что говорит Ник, можете положиться, как на честное слово, даже еще больше.— Может быть, это было старое жилище бобров, теперь уже разрушенное? — спросил заинтересованный капитан. Он слишком долго жил среди лесов, чтобы не знать цену этого открытия.— Нет, не разрушенное — оно еще держится хорошо. Ник был там в прошлом году.— Тогда о чем же и говорить? Ведь бобры стоят дороже тех денег, которые ты мог бы получить за землю?— Я их уже почти всех переловил, вот уже четыре, два года тому назад; остальные убежали. Бобр недолго живет там, где его обнаружит индеец и расставит ему западни. Бобр хитрее бледнолицего, он хитер, как медведь.— Я начинаю понимать, Ник. Как же велик этот пруд с бобрами?— Он не так велик, как озеро Онтарио. Он много меньше. Но это не беда — он достаточно велик для фермы.— Будет ли в нем сто или двести акров? Столько ли земли, сколько в нашей просеке, или нет?— В два, шесть, четыре раза больше. Я там добыл в один год сорок шкурок!— А земля вокруг, что она — гориста или плоска? Будет ли она пригодна для посевов хлеба?— Все сахарный тростник. Чего вам лучше. Если хотите хлеба — засевайте его; захотите сахарного тростника — вы и его получите.Капитан Вилугби был поражен этим описанием и, наконец, добившись от Ника всех необходимых сведений, заключил с ним торговую сделку. Приглашенный инспектор отправился на участок в сопровождении тускарора. Осмотр доказал, что Ник не преувеличил. Глубокий пруд занимал до четырехсот акров; вокруг него простиралась долина приблизительно в три тысячи акров, покрытая буковым и кленовым лесом. Прилегающие холмы были удобны для пахоты и обещали стать со временем плодородными. Ловко и быстро инспектор набросал план указанного пространства земли с его прудом, холмами, долинами, которые в общей сложности составляли площадь в шесть тысяч акров прекрасной почвы. Потом он собрал начальников соседнего племени, предложил им рому, табаку, одежды, украшений и пороха, на что в обмен от двенадцати индейцев получил кусочек оленьей кожи с приложенным к нему клеймом; тотчас же инспектор поспешил назад к капитану с картой, планом и документом, в силу которого права индейцев были выкуплены. Получив свое вознаграждение, неутомимый землемер-инспектор немедленно двинулся дальше в глубь дикой пустыни подобным же образом устраивать на место новых, всегда нуждающихся в нем, поселенцев. Ник также не остался без награды и казался очень довольным сделкой, про которую выразился так: «Я продал бобров, которые все уже ушли».После всех этих предварительных действий капитан Вилугби подал прошение о пожаловании, которое и было скоро удовлетворено. Акт был составлен губернатором, массивная печать была приложена к огромному листу бумаги, все было подписано, и новое поместье Вилугби стало фигурировать уже на всех картах колонии. Во вновь отведенном участке было, по обыкновению, не шесть тысяч двести сорок шесть, как утверждали документы, а семь тысяч девяносто акров богатейшей земли.Весной Вилугби оставил жену и детей у своих друзей в Альбани, а сам отправился в повое имение, взяв с собой восемь дровосеков, плотника, каменщика и мельника.Ник сопровождал их в качестве охотника, лица необходимого и с обязанностью очень важной, так как партии предстояло долгое путешествие по девственным дебрям и безлюдной пустыне.С капитаном пошел также и сержант Джойс, служивший прежде вместе с ним в крепости.Наши путешественники большую часть дороги прошли по воде.
1 2 3 4 5 6 7 8