Там страшнее, чем тогда, очень страшно, очень!
– Успокойся, Иришка, успокойся, это только сон. Ни на какие холмы я не собираюсь, и вообще всё будет хорошо. Ты же знаешь!
– Не знаю! Я знаю, что будет что-то страшное, и не только с тобой. Может, со мной, может, с родителями. Саша, ну ты можешь хоть раз не ходить?! Ради меня, ради нас с тобой!
– Не в этот раз, Ир. Ты меня ждать будешь? Значит, всё со мной будет хорошо. И вообще, в тот раз мы твоих знакомых вдвоем с Натанычем разделали. С Юриком – сама видела. А теперь тем более всё будет хорошо. Обещаю.
– Правда? – Она подняла заплаканные глаза. – Ты обещаешь, что с тобой все будет хорошо?
– Не только со мной – вообще всё.
– Меня «вообще» не интересует. Мне ты нужен. – Ирина отошла к зеркалу. – Ну вот, доревелась: нос распух, глаза красные – кому я такая нужна?
– Мне нужна. Очень. Честное слово, очень нужна.
– Ну вот и остался бы!
– Не могу. Я и так уже опаздываю. Ну – жди меня, и я вернусь!
– Только возвращайся поскорее, хорошо?

* * *

– Сон, значит? – Олег встал с дивана, прошелся по комнате. – Бывает, и не такое снится. Может, ей что-то напомнило о том случае, вот и приснилось?
– Не знаю, я не расспрашивал. Может быть, и напомнило. Но испугалась она действительно сильнее, чем на холмах, я поверху видел.
– М-да… Николай Иваныч, что скажешь?
– Хрен его знает. – Старый учитель сидел и рассматривал свою трубку. Очень внимательно – так, словно она впервые попала к нему в руки. Или он обнаружил какой-то непорядок и теперь прикидывал, как все это исправлять. – Ты же знаешь, Олег, у нас, у ведунов, к снам серьезно относятся. Хотя сон сну, конечно, рознь. И превеликая. Мне бы самому с ней поговорить, посмотреть при рассказе – глядишь, что-нибудь и прояснилось бы. Вот только мне сейчас вмешиваться нельзя, только испорчу дело. Шурик вон ее видел, знает ее не первый день – давай ему поверим. Знаешь, кого бог бережет?
– Дураков, пьяниц и влюбленных?
– Не тот случай, Олег, не тот. Береженого бог бережет – слышал такое?
– Причем от тебя же, и не раз.
– Ну вот и хорошо. Тем более. – Ведун достал потертый и засаленный кисет, начал набивать трубку. – Тем более что и я видел кое-что. Не в таких деталях и не с той стороны, но достаточно, чтобы почувствовать. С Володькой твоим действительно что-то неладно будет, это раз.
– А вероятность? – быстро перебил Олег.
– Пополам, пятьдесят на пятьдесят. Может, даже больше, но и это много. Дальше – вчера кто-то до тех холмов, что над рекой, добирался. Это я точно почувствовал, без всяких снов.
– Думаешь, готовятся?
– Мы же готовимся, так почему бы им не побеспокоиться? Ребята серьезные. Я о другом еще думаю – место это на овраг никаким боком не похоже, а Ирина эта точно сказать не могла.
– Там рядом есть овраг, – напомнил Александр. – Между этой точкой и «Тремя братьями».
– Да, местечко что надо, – согласился Иваныч. – Но вряд ли сейчас кто-то туда сунется, по такому снегу. Разве что с бульдозером.
– Слушай, а не под городом ли эти холмы? Там оврагов – хоть отбавляй, и еще…
– Знаю, что на тех холмах. Печати. Думаешь, полезут?
– Кто их разберет. Могут и сунуться. Хотя нет, вряд ли – проще старое место добить, тут ты прав. Там раз уже почти получилось, а на Печатях придется пробиваться сквозь всё старое и новое. С нуля.
– Даже хуже, – кивнул Иваныч. – Не знаю, чего сейчас эти недобры молодцы и черны девицы достигли, но, если по прежним делам судить, слабоваты пока для Печатей.
– Ты думаешь, опять на том же месте?
– Не дам тебе гарантии, но скорее всего – там же.
– А поточнее выяснить можешь?
– Могу-то могу… – Иваныч почесал переносицу мундштуком трубки. – Да только и тогда я тебе гарантии не дам. Разве что связи прощупать между этим местом и тем, что мы уже наработали. Что у нас там – квартира с обитателями, молодежь, еще что.
– Посох, кое-какие амулеты. Трава сушеная с остатками крови.
– Не пойдет. Посох по другому делу, да и взят слишком рано. Кровь… Не буду я с ней работать. Колдунам отдай, такие штуки к ним поближе. Ладно, попробую сам. Авось нащупаю кого-нибудь – твоей и божьей помощью.
– Если на холмах – что делаем? Как с Володей быть?
– Это ты у нас полководец, тебе и решать. Знаю, знаю, его ребят ты во все дыры посылаешь, личная гвардия твоя. Но опять-таки – Владимир горяч, а толк с этого не всегда есть. Остальные у тебя где ?
– По разным углам. Знаешь, перемирие перемирием, а поберечься надо.
– Думаешь, Пермяк всё-таки сговорится с черными?
– Не думаю. Но может быть и такое, дочку он любит больше, чем нас.
– Ну, так он у своих не царь и не бог. Случись такое – свои же ему крылья повыдергивают, чтобы против народа не шел.
– А если обманет? Вот выходит он сейчас и говорит: «Всё это вражеская провокация! Ударим, да посильнее!» Думаешь, не поверят? Третий год в его словах никто не сомневается – даже ты. Сказал Пермяк: «Воюем!» – и вот она война. Сказал: «Миримся!» – и с тех пор ничего серьезного. Недоразумения – не в счет, там не его вина. Скорее наша общая глупость. Так, в общем, у тебя сейчас все, кроме Владимира, раскиданы.
– Не все. Из старших в городе сейчас Илья, да и под городом несколько человек. Тот же Натаныч.
– Натаныча пока не трогай. Он нам нужен там, где есть. Кто еще из воинов поблизости? Так, чтобы хоть чуть-чуть обстрелянных, не последнего набора, и готовых к работе?
– Михаил с командой неподалеку. Часов пять, если на машине.
– Вот это уже получше, особенно если ты с ними связаться можешь. – Николай Иванович улыбнулся каким-то своим мыслям. Видимо, этот самый Михаил чем-то хорошим запомнился. – Тогда Володю твоего можно в городе оставить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103