кабан пробежал, ветка упала – вон ветер какой, как там Натаныч с катером? Надо было договориться, чтобы уходил домой и утром возвращался. Раз тут пошла такая пляска, толку с него все равно немного. Чуть меньше, чем от самого Александра. Пока что везет, а что будет, когда навстречу выйдет этот колдун – или кто тут сети ставит и добрых людей пугает?
Залез на дерево, выбрал сук помощнее. Пошел-пополз по нему, цепляясь за ветки. В четырех метрах над землей «забора» не было. Даже не ощущалось ничего над тем местом, где последний раз мягко ткнулся в невидимую стенку. Она что, такая невысокая? Вполне возможно. Поэтому и филин пролетел без помех.
Сук под Александром заметно прогнулся и время от времени похрустывал. Нашел когда трещать – над самой сетью! Ну что, полетаем? И-и-и раз, и-и-и Два.. Александр осторожно раскачал сук, оттолкнулся и прыгнул, отводя лицо в сторону.
Корявые дубовые ветви хлестнули наотмашь, зашумела бурая листва. Руки судорожно вцепились в шершавую кору. Через несколько секунд понял, что висит сразу на двух ветвях, отходящих от разных сучьев. Осторожно перенес вес на одну руку – ничего, вроде держит. Можно подтянуться и двинуться к стволу. Спасибо сержантам, которые по «верблюду» гоняли, теперь на руках лезть – дело если не привычное, то знакомое. В метре под рифлеными подошвами слабо зеленел край защитной «сетки». Внутренний край. Прошел.
Без пятнадцати двенадцать. «Истинная полночь», астрономическая – часовой пояс широкий, местное время когда-то с московским не сходилось.
Далеко впереди, за деревьями, полыхнуло зарево. Костер, наверное. В то же время, на том же месте… Заныла, зачесалась рука, холод подобрался к сердцу. Посмотрел на небо – из темноты подмигивают звезды. Грозы не будет – и на том спасибо.
Не слишком слаженный хор запел что-то за деревьями. Ни слов не разобрать, ни даже возраста и пола поющих. Далеко и не слишком музыкально. Но страх перед этой ночью сразу усилился. Некогда бояться. Не опоздать бы. И не потерять голову. Это очень неприятно – потерять голову в такой ситуации.
Теперь можно и по-волчьи идти. С носка на пятку, с носка на пятку. Как летом. Только ноги уже не болят, привыкли. Кто-то смотрит слева. Пристально так смотрит. Кто там?!
Дерево стоит, то ли сухое, то ли облетело до последнего листа – сейчас не разберешь. А на дереве старый знакомый желтыми глазами хлопает. Ну чего тебе надо, ушастая твоя голова? Самое главное – почему ты отсюда не улетаешь ?
Из этих мест, похоже, все мыши разбежались. Или сидят по норам и от страха даже дрожать боятся. Пение тут такое, словно мертвецы встали и развлекаются. Эй, есть кто живой? Лучше не кричать, лучше у леса спросить.
Есть, есть живые. Возле костра несколько человек. По лесу четверо или пятеро. Точнее не разобрать. И еще – похоже, сейчас одним живым будет меньше. Там, у костра, напряглись в ожидании смерти. Лесу они кажутся стаей, загнавшей жертву и готовящейся к последнему броску. Вот теперь точно времени на страх не остается.
Те, кто по лесу разошлись, – часовые, с оружием. Ближайший стоит метрах в тридцати. Хорошо стоит. Отсюда не подойдешь и мимо него к костру не проползешь, не проскочишь. Интересно, что у него в руках? Вряд ли двустволка. Ну, значит, придется сначала им занятся. На всё про всё не больше двух минут, иначе здесь будут два трупа вместо одного. Или три – если придется (и удастся, заметим) убить часового. Вперед!
Хорошо, что этому учили дважды: в разведке и у Древних. Александр двигался между деревьями тихо и плавно, замирая в тени и скользя по отсветам костра. На поляне голоса завыли особо пронзительно, часовой на миг повернулся.
Дважды дурак: отвлекся от службы и посмотрел на свет. Когда он обернулся, у Александра было лишнее мгновение до того, как часовой среагировал на возникшего из темноты человека. Впрочем, удар прикладом по шее он отбил сразу же – своим стволом. Похоже, ружье, но какое – разбираться некогда. Тренированный, гад! Ботинком задел по бедру. Неприятно, но не смертельно. А вот и второй удар – прикладом. Ну, с этим как раз проще.
Ружье пролетело мимо и двинулось дальше – с посторонней помощью, подхваченное другим стволом. За ним потянулись руки часового, всё тело – нет, всё-таки выпустил, не попался на прием. Жаль, штыка нет. Но почему он на помощь не зовет?
Как мысли подслушал – открыл рот. А рука движется к ножнам на груди. Крут. Но это движение нужно было сделать чуть быстрее и раньше – когда увидел. Можно было отскочить и выстрелить. Впрочем, ты же крутой, ты привык «мочить» всех руками и ногами. Ну, еще ножом, до которого так и не доберешься.
Штыка нет, но дулом можно очень больно ткнуть. В лицо, чтобы отшатнулся, приподнял руку от ножен – закрыться, чтобы напряглись мышцы шеи, не давая заорать сразу. И тут же – в солнечное сплетение. Теперь не до крика. Дышать нечем, скорчился, пытается голову руками прикрыть. Не нужна мне твоя голова, а вот куда ты меня ботинком бил, сюда? Больно, правда? Ничего, сейчас доктор Саша применит наркоз. Под ухо. Лежи, а доктор дальше побежал. Ему некогда.
Знакомые обугленные деревья, памятная навеки горелая поляна – и круг на ней. Действительно, на том же месте. Пятеро по краю круга, все в черном.
Перед ними – какие-то плошки горят. Между ними блестят воткнутые в землю мечи. Костров аж три штуки – треугольником. В середине, на коленях – шестой, в левой руке палка – посох?! В правой – нож. Нож, кажется, сейчас опустится на седьмого участника ритуала, лежащего…
Виноват, сударыня, лежащую. При этом – обнаженной. Вполне вероятно, без сознания. Впрочем, разбираться будем потом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103