Так, что ли? А потом мы делаем гадости и удивляемся — за что нас?!
— И какую же я гадость сделала? — обиделась девушка.
— Не знаю.
— Вот видите!
— Не перебивай старших! Пока еще не знаю. Ясно одно — изрядную. Девочка, хочешь — верь, хочешь — нет, но я видывал очень многое. И этот лес, кстати, тоже. Вот… Э, да что вспоминать! И выжигали, и травили, и такой черной магией занимались, что тебя кондрашка хватила бы на месте. От одного вида. Что только не делали — все было. Для него, для леса, человек — та же букашка. Когда вредная, когда полезная — смотря как себя ведет. Приходит, уходит, не всегда его лес и заметить успевает. Значит, ты чем-то особо досадила. На моей памяти с этим лесом такого еще не случалось. А чтобы муравьи — вообще первый раз слышу. Деревья падают, бывает такое. Кружит на одном месте — это запросто. Тропинки меняет, иной раз болото под ноги подсунет…
— Олег Алексеевич… Простите, пожалуйста, что перебиваю… Вы так говорите, словно у леса руки есть.
— А зачем ему руки? — удивился старик. — Ты микробов руками ловишь? Или от простуды тебя руки лечат? Вообще, Татьяна, ты сколько классов закончила?
— Одиннадцать.
— Сейчас где-нибудь учишься?
— Поступаю. В университет, на филологический.
— Понятно, — Олег Алексеевич хмыкнул в усы. — Гуманитарий, значит. От слова «хомо» — что от человека, то и главное. Остальное, так сказать, дано роду людскому во владение на веки вечные. А по биологии сколько в аттестате стоит?
— Пятерка.
— Ну тогда напрягай память. Биогеоценозы, экосистемы и все прочее учили? Должны были, должны. Так вот, гуманитарий, лес — тоже организм. Точнее — надорганизменная система, — это словосочетание старик произнес с таким видом, как будто пирог откусывал. Сладкий, душистый, с румяной корочкой. — То есть стоящая над всеми организмами в нем. Посему против тебя все сразу и ополчилось. Муравьи — они как раз по вредителям ба-альшие специалисты. А куст передвинуть — дело несложное. Но люди этого не умеют, разве что лопатой или бульдозером.
— А вы можете? Без лопаты?
— Почему бы нет? — пожал плечами Олег Алексеевич. — Если понадобится — смогу. Только лесу виднее, где у него что должно стоять. Так что без крайней надобности лучше не лезть. Да и тогда — с опаской и вежливо. Иначе будешь пытаться не один куст сдвинуть, а весь лес. Со всеми корнями и сучьями. Это, согласись, и бульдозеру не под силу.
— Так что же вы говорите: «Люди этого не могут»? — Девушка торжествовала. Пусть крохотная, но все-таки победа.
— Ты меня на слове не лови. Сказал — не могут, значит, не могут.
— А как же вы? Вы что, не человек?
— Нет, не человек.
Сказано это было скучно, чуть ли не со вздохом. Буднично. Даже с каким-то сожалением. Так говорят о вставных зубах или квартире на первом этаже. Подумаешь, эка невидаль… От этого будничного тона почему-то спина словно инеем покрылась.
— Ну и что ты так смотришь? Не бойся, рогов, копыт и хвоста не наблюдается. Крылышек, впрочем, тоже. Какие там крылышки, — Олег Алексеевич все-таки вздохнул. — Ну хорошо, не пугайся так. Человек, но не совсем. Точнее, не только человек.
— А… кто?
— Долгая история, а уже, между прочим, поздно. Родители небось беспокоятся.
— Нет, не беспокоятся. Я не с ними живу, с бабушкой. А ей сказала, что у подруги заночую. Я же собиралась до полуночи в лесу остаться.
— Лихо! — покачал головой старик. — До полуночи, значит… А потом? Ночи нынче холодные, транспорт не ходит.
— Потом к подруге пошла бы, — Таня пожала плечами. — Она сегодня в больнице дежурит, у нее переночевать можно. Мы договорились.
— У подруги, значит. В больнице. В которой именно?
— В областной.
— Три… Стоп, даже четыре с гаком километра по ночному лесу. Плюс километр по дороге, плюс пара кварталов окраины. Итого часа полтора-два. Да еще, помнится, охрана в больнице довольно строгая. Впрочем, охрана — это уже дело второе, для слабого пола в особенности. И не страшно было бы после полуночи через лес идти?
— А чего там бояться? — удивилась девушка. — Волков нет, людей в такое время — тоже. Разве что по окраине, да и то — во втором часу все «гоблины» уже спят.
— Действительно, все так просто… Ты, значит, всю тетрадку прочитала? — неожиданно переменил тему Олег Алексеевич.
— Всю.
— И чему научилась?
— Н-ну… Каналы видеть, энергетические. Защиты ставить — стенку, зеркальный купол. Боль руками пробовала снимать, но не всегда получалось. Несколько раз пробовала глаза отводить, однажды получилось, — при этих словах одна бровь Олега Алексеевича поползла вверх. — А что в этом такого?
— Да нет, ничего особенного. Что еще? Нечисть видеть не научилась?
— Не знаю. Ни разу не видела. То есть что-то иногда замечала, но нечисть или нет — не знаю. Мутные пятна.
— Так, с этим ясно. Еще один вопрос — насчет проклятых мест и тому подобного прочитала?
— Прочитала, конечно.
— Видела?
— Нет, не случилось, — в голосе девушки послышалось сожаление.
— А могла бы. Не вблизи, но тебе хватило бы. Если бы из лесу пошла после полуночи.
— Это где же?!
— Ишь, как глаза загорелись! Интересно, правда? Интереснее муравьев, это точно. Особенно по ночам. В среднем с полуночи до трех, в новолуния — в особенности забавно. На будущее — оттуда тебя вытаскивать не стали бы. Тем более что к лесу оно уже не относится.
— Вы что, только лес караулите?
— Караулим… Лес, как ты заметила, сам себя прекрасно укараулит. Запросто. Тебе сильно повезло, что Миша с ребятами рядом оказались. Отдыхали они да твою суету заметили. А когда лес просыпаться начал, решили вытащить и выяснить, кто это хулиганит и каким именно образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19