— Еще одна загадка, — сказала Рюби. — Эта птица — ровесница странных деревьев на равнине. Откуда она? Вообще мне начинает казаться, что вдруг вся эта страна незаметно провалилась в прошлое. Не могли все они дожить до наших дней сами по себе, здесь кроется черный умысел. — Она усмехнулась и обратилась к птице: — Откуда ты взялось, порождение черных годов?Птица даже захлебнулась злобой, разевая клюв в напрасной надежде схватить кого-нибудь. Красные глаза позеленели, зато шея, наливаясь кровью, начала краснеть. Однако, несмотря на все старания, прорваться внутрь ей не удалось. Птичья голова пропала, в пещеру просунулась лапа, наскребшая кучу песка и пыли, потом исчезла и она.— Ушла? — предположил Хани спустя какое-то время.— Как бы не так, — насмешливо ответил Чани. — Здесь где-нибудь притаилась. Сидит поблизости, подкарауливает.Точно подтверждая его слова, снаружи донеслись злобный клекот и костяное щелканье.— Ну и что? — легкомысленно присвистнул Хани. — Мы снова пустим в ход огонь и испепелим ее.— Ты полагаешь, что можно жечь все подряд, что попадется тебе в дороге? — неприязненно спросила Рюби.— Но ведь это враг, — недоумевал Хани, которого отчуждение Рюби резануло очень больно.— Нельзя обращать данную тебе силу против природы. Я не замедлю сжечь творение черных рук, но никогда не причиню вреда живому существу, даже если его вынудили выступить против меня.Хани только махнул рукой, выслушав отповедь, а когда Рюби попыталась улыбнуться ему, немедленно отвернулся изображая оскорбленную невинность.Осада была не слишком долгой. Вскоре снаружи послышалась шумная возня, топот, раздались скрипучие вопли птицы. Похоже, она кого-то заметила. Но кого? Врага или добычу? Судя по торжествующей нотке в криках, птица решила, что добычу.Чани осторожно подполз к выходу и выглянул наружу.Птица стояла недалеко от пещеры, но совершенно про нее забыла. Она злобно топала ногами, поднимая клубы пыли, пригибала голову к самой земле и немелодично орала. Ее вопли ничуть не напоминали птичье пение, скорее это была смесь криков дюжины дерущихся котов с барабанной дробью. А к ней, не спеша, легкой изящной походкой, словно пританцовывая, подходил диковинный зверь. Сначала Чани принял его за леопарда, но, приглядевшись, понял, что ошибается — лапы зверя были длинными и стройными, как у собаки. Подойдя к птице на расстояние полусотни локтей, зверь остановился и склонил голову набок, с любопытством разглядывая пернатого хищника. Его желтая шкура слегка подергивалась, черные пятнышки так и играли, зверь еле заметно переминался с ноги на ногу, словно ему было трудно стоять неподвижно.Птица буквально зашлась от злости, кипя и плюясь, даже кричать больше не могла — горло перехватило. С каким-то сиплым мычанием она бросилась на зверя. Тот, сверкнув изумрудными глазами, сделал великолепный скачок вбок, и птица, гулко топоча, с шумом и завываниями пронеслась мимо. Остановившись, она недоуменно завертела головой, свирепо щелкая огромным клювом, способным одним ударом разрубить надвое и гораздо более крупное животное.Но зверь ничуть не испугался. Напротив, он смотрел на птицу совершенно бестрепетно, даже позевывал, ему явно было интересно и ни капельки не страшно.Птица превратилась в настоящий вулкан и снова бросилась на зверя. Он повернулся и не спеша затрусил прочь, время от времени поглядывая через плечо на несущегося пернатого убийцу.— Сейчас догонит, — с горьким сожалением прошептал Чани. Зверь ему очень понравился.— Догонит? Как бы не так, — хмыкнула подошедшая Рюби. — Кажется, нам предстоит любопытный спектакль.Клокоча, как кипящий котел, птица мчалась на зверя. Чани не уловил момента, когда его ленивая развалистая трусца перешла в упругий пружинистый бег. Зверь словно плыл над землей, далеко вперед выбрасывая сильные лапы. На морде у него было написано презрение, он по-прежнему с игривым любопытством поглядывал на гнавшуюся за ним птицу. Ее тяжелые когтистые лапы поднимали тучи пыли, но, несмотря на все свои старания, она не могла приблизиться к зверю ни на шаг. Тот легко несся по кругу в широкой котловине у подножия холмов, как бы предлагая невольным зрителям полюбоваться редким зрелищем. Глядя на его веселую морду, никак нельзя было подумать, что за ним гонится тварь, жаждущая его крови.— Кто это? Я никогда не читал о таких зверях, — спросил кончивший обижаться Хани.— Когда-то они жили в зверинцах Джайнангалы и сопровождали охотничьи выезды повелителей Анталанандура. Странно, что он остался жить здесь, ведь он любит тепло и должен был уйти на юг, — объяснила Рюби.— А как его зовут?— Это нсуи-физи, или пардус.Тем временем птица, изрядно запыхавшись, начала постепенно настигать зверя. Чани даже скривился. Но зверь, заметив, что его догоняют, без малейших усилий прибавил ходу, и птица словно замерла на месте.Гонки продолжались уже более двух часов. Зверь явно развлекался. Он то подпускал птицу поближе, то снова уходил от нее. Ее держали только невероятная, неописуемая злоба и глупость — другой бы давно сообразил, что погоня бесполезна — да ослиное упрямство. Из клюва птицы уже летели клочья желтоватой пены, ее шатало, но она бежала, бежала и бежала…— Пардус может бежать и втрое быстрее, — сказала Рюби. — Как стоячую, он обходит скаковую лошадь. Никто на земле не может состязаться с ним. Да и в небе из птиц разве что только сокол…Но тут гонка подошла к концу. Птица зашаталась и рухнула на песок прямо под пещерой, потеряв последние остатки сил. Она лежала неряшливой серой грудой, шумно вздыхала и беспорядочно дергала ногами, пыль покрыла некогда блестящее оперение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67