Тело его ломало, как при сильном гриппе. Не справившись с едой, Пикетт уставился тупым взором в окно, за которым вырисовывались искусно высаженные растения внутреннего дворика – те самые, над которыми Демпси всегда мимоходом задирал лапу, и Тодд никогда его за это не журил.
– Пойду лягу в кровать, – сказал он Марко.
– Не хочешь сделать ответный звонок Максин? Она звонила девять раз за утро. У нее есть новости насчет продажи «Бойца» какому-то иностранному покупателю.
– Ты сообщил ей про Демпси?
– Да.
– И что она ответила?
– Сказала «ох». А потом сразу перешла к разговору о покупателе.
Обезоруженный ее бесчувственностью, Тодд глубоко вздохнул.
– Наверно, мне пора с этим делом кончать, – сказал он Марко. – У меня нет никаких шансов на успех. И сил тоже нет.
Марко не стал его разубеждать. Вопросы кинобизнеса всегда были ему не по нутру, он ненавидел в нем все и вся, кроме Тодда.
– А почему бы нам не махнуть в Ки-Уэст, как мы когда-то собирались? Откроем свой бар. Будем толстыми и пьяными.
– … И в пятьдесят лет нас хватит сердечный приступ.
– Ты сейчас в ужасном состоянии.
– Есть немного.
– Ничего, это скоро пройдет. И в один прекрасный день мы в честь Демпси назовем другую собаку.
– Это будет не в честь него, а вместо него. Его мне никто не сможет заменить. И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что он был со мной рядом, когда я был никто.
– Вы с ним были как два щенка.
Впервые за последние сорок восемь часов Тодд улыбнулся.
– Да, – заговорил он срывающимся голосом, – мы с ним были щенками. – Пикетт старался удержать слезы, но они ему не повиновались. – Да что это я? Ведь он был всего лишь псом то есть… ну, ты понимаешь. Скажи мне честно, как ты думаешь, Том Круз стал бы так убиваться, если бы у него умерла собака?
– Боюсь, у него вообще нет собак.
– А Брэд Питт?
– Не знаю. Спроси их сам. Как только встретишь, сразу и спроси.
– Могу себе представить, какая славная выйдет сцена. Тодд Пикетт спрашивает Брэда Питта «Скажи мне, Брэд, когда умерла твоя собака, ты рыдал по ней два дня, как девчонка?»
– Рыдал, как девчонка? – На этот раз рассмеялся Марко.
– Именно так я себя сейчас ощущаю – девчонкой, распустившей нюни из какой-то слезливой мыльной оперы.
– Может, тебе стоит позвонить Вильгемине и трахнуться с ней?
– Вильгемина никогда не трахается. Она занимается любовью с кучей свечей и мочалок. Клянусь, она боится от меня что-нибудь подхватить.
– Например, блох?
– Да. Блох. Знаешь, в качестве последнего акта протеста в память о Демпси я был бы не прочь поделиться блохами с Вильгеминой, Максин и…
– Гарри Эппштадтом.
Теперь они расхохотались вдвоем, и смех этот исцелил боль, сделав ее частью окружающего мира.

Около шести часов вечера Тодду позвонила мать. Она находилась дома, в Кембридже, что в штате Массачусетс, но была готова в любую минуту прыгнуть в самолет и прилететь к сыну. Она пребывала в том состоянии духа, которое обычно называется «я сразу почувствовала что-то неладное».
– Что произошло? – заволновалась она, услышав голос Тодда.
– Ничего.
– Нет, что-то произошло.
Ей невозможно было возразить, поскольку она, как всегда, была права. Благодаря своему удивительному чутью мать всегда умела предугадать, когда стоит позвонить любимому сыну, а когда лучше держаться от него на расстоянии. Иногда он мог солгать ей, чтобы отделаться от лишних объяснений. Но сегодня был совсем другой случай.
– Так что стряслось?
– Демпси умер.
– Твоя старая дворняга?
– Никакая не старая дворняга. И вообще, будешь продолжать разговор в таком духе, он закончится, не начавшись.
– Сколько же ему было лет? – спросила Патриция.
– Одиннадцать, около двенадцати.
– Это преклонный возраст.
– Но не для такого пса, как он.
– А какой он был породы?
– Сама знаешь…
– Дворняжка. Да, дворняжки всегда живут дольше породистых собак. Этого от них не отнимешь.
– Но только не мой Демпси.
– Ты, наверно, слишком его избаловал. Покупал самое дорогое и калорийное питание.
– Ты не хочешь сказать мне что-нибудь еще, вместо того чтобы читать нотацию о том, как своей добротой я погубил собаку?
– Нет, я просто хотела поболтать. Но ты, очевидно, сейчас не в настроении разговаривать.
– Я любил Демпси, мама Ты хоть понимаешь, что для меня это значит?
– Позволь мне заметить только то, что…
– Да, тебя не остановить.
– … Самые серьезные отношения у тебя за всю твою жизнь были только с этой собакой. Пора бы повзрослеть, Тодд. С годами ты не становишься моложе. Подумай о том, как быстро состарился твой отец.
– Давай не будем об этом говорить, ладно?
– Послушай меня, Тодд.
– Мама, я не хочу…
– У тебя его гены, поэтому хоть разок послушай, что я тебе скажу. Твой отец был очень привлекательным мужчиной, пока ему не стукнуло тридцать четыре или тридцать пять. Довольный своей внешностью, он никогда не заботился о себе – так же как и ты. Я имею в виду, он курил и выпивал больше нормы. Он подурнел и состарился буквально за одну ночь.
– За одну ночь? Какие глупости. Никто не может состариться…
– Ну конечно, не за одну ночь. Но все происходило на моих глазах. Поверь, я лично была тому свидетелем. Это случилось очень быстро. Пять, может шесть, месяцев – и его прежней красоты как не бывало.
Хотя Патриция явно преувеличивала, Пикетт понимал, что в ее словах была доля истины. Отец и в самом деле на удивление быстро подурнел. Хотя, конечно, Тодд был слишком мал, чтобы подмечать такие перемены в своем родителе, у него имелись собственные свидетельства внезапного старения отца. Его лучший друг Дэнни, который воспитывался одинокой матерью, знал, что она питает страстные чувства к Мерику Пикетту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35