3. НАЛЕТ
Был самый разгар лета, и Абнер, верховный констебль Востока, весь
покрытый пылью после трудного путешествия, изнемогал от зноя в маленькой,
раскаленной от солнца комнатке под самой крышей караван-сарая. Вокруг него
суетилось несколько проворных молчаливых слуг, ловко приспосабливающих
свои движения в тесной комнате к присутствию грузного неуклюжего
констебля. Пыль, поднятая при торопливой уборке, все еще висела в лучах
света, падавших через маленькие высокие окна в похожих на тюремные стенах.
Слуги слаженно распаковывали вещи и заносили их внутрь, пока констебль с
отвращением оглядывался вокруг. Снаружи караван-сарай выглядел более
привлекательным. Было бы значительно лучше, подумалось теперь констеблю,
снова стать лагерем на открытом воздухе; его эскорт был достаточно силен,
чтобы не опасаться бандитов, кроме того, в этом районе не было никаких
существенных сил Запада. Но его спутница пожелала провести одну-две ночи
под крышей, и, чтобы доставить ей удовольствие, он согласился.
Конечно, он мог бы отменить свои распоряжения и покинуть постоялый
двор, но у него выдался трудный день, провел его констебль в седле и даже
подумать не мог о том, чтобы еще подождать с купанием и теми радостями,
которые обещал вечер, проведенный здесь. Следовательно, так тому и быть.
Он слышал как носят ведра с водой для ванны в соседней комнате его
маленького номера, который, несомненно, пострадал меньше прочих. Стоя у
окна - рост позволял констеблю выглянуть из него - он видел, как внизу во
дворе разгружали усталых лошадей его отряда, поили их водой и устраивали
на ночлег.
В южной стене двора находились ворота - единственный путь, которым
можно было войти или выйти. С остальных трех сторон располагались
постройки, все трехэтажные. Здание, в котором стоял констебль, и здание,
расположенное напротив, были разделены на маленькие покои и похожие на
бараки помещения; первые этажи попеременно отводились то для животных, то
для людей низкого происхождения. В здании, образовывавшем третью сторону,
напротив ворот, располагались таверна, бордель, столовая и маленькие
квартирки хозяина постоялого двора и его временных охранников. Окна всех
зданий выходили только на внутреннюю сторону, к центральной площадке, а во
внешних стенах имелись лишь узкие бойницы.
Теперь внутри стен находилось, наверное, около сотни человек, две
трети из них принадлежали к свите констебля. Других людей за последние два
дня они не встречали. Этот отдаленный район континента, казалось, был
обойден даже войной. Там и сям попадались банды бродяг, дезертиров с
Востока и с Запада. Но что касается Дункана, то до него, как и до Оминора,
было много километров на юг.
Император Востока принял на себя командование действующими армиями,
освободив своего констебля для другой миссии - побольше разузнать об
Арднехе. Маги позорно провалили дело. Абнер пользовался доверием
императора, насколько вообще это было возможно. Он разъезжал по всей этой
обширной, изолированной части страны, расспрашивая людей, главным образом
- офицеров армии Востока, которые в прошлом так или иначе имели дело с
Арднехом. Здесь можно было найти больше служивших ранее Востоку, чем
где-либо в другом месте, поскольку те, кто пережил борьбу с силами,
вдохновлявшимися Арднехом, стремились поддерживать свою репутацию
неудачника, а те, кому это не удавалось, стремились получить назначение в
отдаленные области, где от них не зависело ничто важное. Те, кто, по
мнению Оминора, допустил существенные ошибки, редко оказывались в таком
состоянии, чтобы их можно было о чем-то расспрашивать.
Конечно, Абнер мог бы вызвать в столицу тех, с кем он хотел
поговорить, очевидцев и участников тех битв, в которых, как считалось,
Арднех принимал участие. Но тогда они принялись бы приукрашивать свои
рассказы, чтобы представить себя в более выгодном свете. Ему пришлось бы
убеждать их в том, что ему нужна только информация, а не козел отпущения.
Уже сама по себе беседа с верховным констеблем была для большинства
достаточно пугающей.
Только у немногих была другая реакция. Одна из этих немногих
привлекла к себе интерес констебля по причинам, не имевшим ничего общего с
Арднехом; теперь она уже около двух недель путешествовала вместе с ним.
Через два дня после встречи с ней он отослал домой других своих наложниц.
Каменные стены караван-сарая были толстыми, но массивные деревянные
двери плотными назвать было нельзя, и теперь из покоев, соседних с покоями
Абнера, отчетливо доносились звуки перемещаемого багажа и голос
высокородной Чармианы, пронзительный, как всегда, когда она разговаривала
со слугами. Абнер прислушался. При всей грубости этого голоса, который в
других случаях мог воплощать в себе нежность всех женщин мира, слушать его
было наслаждением. Уже своим звучанием голос воскрешал в памяти
невероятную красоту ее лица и тела. Воистину Чармиана была самой
замечательной женщиной даже в глазах мужчины, которому были доступны все
женщины империи и подчиненных ей земель. Так замечательно совпало, что
Абнер мог сочетать выполнение своего долга с удовольствием. Чармиана
присутствовала при разгроме в Черных горах. Но нельзя сказать, чтобы она
могла рассказать ему слишком много про Арднеха.
Абнер прищурился на заходящее летнее солнце в северо-западной
оконечности неба.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10