Виктор
Федорович Карпухин от волнения забыл сказать заготовленные заранее слова,
ему разрешили еще раз подойти к микрофону. Пока он шел, кто-то пошутил,
мол, воевать хорошо умеет, а говорить не очень.
После церемонии снова вышли в холл. "Может, сфотографироваться?" -
предложил Козлов. "Нежелательно", - тихо, нетребовательно сказал
сопровождавший их заместитель Председателя комитета Лежепеков.
И все-таки в такой день решили ослушаться начальство: сделали
несколько кадров. Фотографий, которых Лежепеков советовал не делать, так и
не получили, а вот снимков, где Василий Васильевич руку жал, дождались.
Правда, через несколько лет.
Секретарь Президиума Верховного Совета Георгадзе восхищался: "Эх,
какие ребята, настоящие богатыри, с вами бы по бокалу шампанского выпить.
Такие награды! Но, извините, - смущенно разводил он руками, - в Президиуме
денег нет. Все на послов да на приемы, обеды званые расходится".
"Ничего, - успокоил Сергей Голов секретаря Президиума Георгадзе, - мы
догадывались, поэтому с собой принесли". Хотелось только добавить:
"Принесли, зная вас, му...ков".
Когда Георгадзе ушел и остались только свои, зампреды Лежепеков и
Кирпиченко дали добро на заслуженную рюмку водки. Но предупредили: дома
никому ни слова. "Плетите все, что угодно про свои награды, кроме правды.
Это государственная тайна".
Заслуженную рюмку пить дома под одеялом не хотелось. Заказали столик
в ресторане "Прага". Приехали в пять и попали как раз в перерыв. Не
пускают. Что ж, пока перекурили. Люди все прибывают. Молодые ребята на
входе шумят, свадьба подкатила на черных "Волгах". Время к открытию.
Прошли к гардеробу, скинули плащи. У одного Золотая звезда на лацкане, у
другого, у третьего орден Ленина. Молодежь притихла, разинула рты от
удивления. Деды-гардеробщики привстали: "Ребята, да где ж вы столько
набрали? Откуда, сынки?"
Окружили, охают, восхищаются, глаза горят, подбежала девушканевеста,
орден потрогать просит. Оказывается, народ встречает своих героев не так,
как кремлевские филины. И тепла у людей хватает, и добросердечия, и
искренности.
Поднялись наверх. А по дороге, чтоб не было лишних вопросов, награды
сняли. Встретил официант Коля. Попросили его сделать праздник, но без
шума, посторонних и рекламы. Мол, мы ребята тихие, скромные, один из
Анголы вернулся, другой... Словом, запудрили Коле мозги.
Тот накрыл стол и вышел. Ну а традиция есть традиция. Налили бокалы,
ордена и звезды опустили в шампанское. Встали. В это время Коля вошел,
закуску принес. Вошел и остолбенел. Рядом, по соседству, двадцать человек
медаль "За трудовую доблесть" обмывают, а тут впятером две геройские
звезды и три ордена Ленина. Страна чудес!
Пригласили Колю: выпей с нами, считай, с того света вернулись.
Официант молча опрокинул рюмку, ученый, вопросов не задавал. На этом
семейный, в узком кругу, ужин и закончился. Коля притащил друга.
Извинился, мол, простите, ребята, с другом пятнадцать лет вместе работаем,
а такого в жизни не видывали. Ну что ж, друг так друг, заходи, наливай. А
тут на цыпочках вошел метрдотель, бывший чекист, с тремя официантами. Им
тоже, оказывается, по секрету рассказали о героях.
Появился руководитель оркестра. Хотел сыграть для настоящих героев.
- Вы - очень симпатичные ребята, - улыбался музыкант, - что прикажете
исполнить в вашу честь?
- Какой приказ, маэстро. Действуй на свое усмотрение, - попросил
Романов. И оркестр заиграл популярную тогда мелодию: "Я в весеннем саду
пил березовый сок..."
А ребята сидели в своем ресторанном кабинете, слушали песню. Обидно,
досадно стало: что мы от своих людей с наградами прячемся?
Вышли в зал. Кто сидел там, из-за столов встали, поздравляют. Руки
жмут, к себе присесть приглашают. Оттаяли душой ребята.
А оркестр все играл и играл. Для них, для героев. Незабываемый был
вечер. Уже в конце подсел к ним мужичок. Захмелевший. Веселый.
- За вас, ребята, за вас! - шумел он. - Чувствую, вы настоящее дело
сделали.
Он залпом осушил бокал и с досадой бросил:
- Тут пашешь, пашешь - и ни хрена...
Козлов усмехнулся и спросил:
- Где пашешь?
Тот грудью подался на стол и, озираясь, прохрипел по секрету:
- В КГБ...
Геройский стол вздрогнул от хохота.
Герои афганской войны не обделены у нас ни почетом, ни вниманием.
Страна знает их и любит. Они избраны на высокие государственные и
правительственные посты, возглавляют общественные организации.
К ним внимательна пресса, созданы кинофильмы и телепередачи, в книгах
самых авторитетных авторов герои-афганцы занимают достойное место.
Достаточно назвать лишь некоторые имена и станет ясно, что и сегодня,
спустя много лет, они у всех на устах: Александр Руцкой, Павел Грачев,
Борис Громов, Руслан Аушев, Валерий Очиров.
Из более чем 200 тысяч награжденных из состава ограниченного
контингента советских войск в Афганистане 67 человек стали Героями
Советского Союза, 24 из них - посмертно. В органах МВД этого звания
удостоен полковник Михаил Исаков. Есть сведения, что Комитет
госбезопасности представил к званию Героя 13 человек. Но все ли они были
удостоены высокого звания - неизвестно. Даже о тех, кто стал Героем,
долгое время молчали. В личных делах против их фамилий стоял гриф: "Без
опубликования в печати".
И все-таки, несмотря на запреты, имя первого Героя просочилось на
страницы газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91