… Имя Кирова и память о нем были священны. В глазах народа Киров был идеало
м твердого большевика, верного сталинца и, конечно же, только враги могли
убить такого человека. Я тогда ни на минуту не сомневался в необходимост
и охранять престиж правящей партии и не открывать подлинных фактов, каса
вшихся убийства Кирова. Мы, чекисты, неофициально назывались людьми, взя
вшими на себя роль чернорабочих революции, но все же при этом испытывали
самые противоречивые чувства. В те дни я искренне верил Ч продолжаю вер
ить и сейчас, Ч что Зиновьев, Каменев, Троцкий и Бухарин были подлинными
врагами Сталина. В рамках той тоталитарной системы, частью которой они я
влялись, борьба со Сталиным означала противостояние партийно-государс
твенной системе советского государства. Рассматривая их как наших враг
ов, я не мог испытывать к ним никакого сочувствия. Вот почему мне казалось
, что даже если обвинения, выдвинутые против них, и преувеличены, это, в сущ
ности, мелочи. Будучи коммунистом-идеалистом, я слишком поздно осознал в
сю важность такого рода «мелочей» и с сожалением вижу, что был не прав.
Сознательно или бессознательно, но мы позволили втянуть себя в работу ко
лоссального механизма репрессий, и каждый из нас обязан покаяться за стр
адания невинных. Масштабы этих репрессий ужасают меня. Давая сегодня ист
орическую оценку тому времени, времени массовых репрессий Ч а они затро
нули армию, крестьянство и служащих, Ч я думаю, их можно уподобить распра
вам, проводившимся в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Недаро
м Сталина называют Иваном Грозным XX века. Трагично, что наша страна имеет
столь жестокие традиции.
Сталин манипулировал делом Кирова в своих собственных интересах, и «заг
овор» против Кирова был им искусно раздут. Он сфабриковал «грандиозный з
аговор» не только против Кирова, но и против самого себя. Убийство Кирова
он умело использовал для того, чтобы убрать тех, кого подозревал как свои
х потенциальных соперников или нелояльных оппонентов, чего он просто не
мог перенести. Сначала в число «заговорщиков» попали знакомые Николаев
а, затем Ч семья Драуле, после чего настала очередь Зиновьева и Каменева,
первоначально обвиненных в моральной ответственности за это убийство,
а потом в его непосредственной организации. Коллег и знакомых Николаева
причислили к зиновьевской оппозиции. Затем Сталин решил отделаться от Я
годы и тех должностных лиц, которые знали правду. Они тоже оказались прит
янутыми к заговору и были уничтожены. Позднее Ягоду сделали главным орга
низатором убийства Кирова и, как рассказывал мне Райхман, Сталин, боявши
йся разглашения личных мотивов «теракта» Николаева, даже распорядился
установить негласный надзор за вдовой Кирова до самой ее кончины.
В подобной обстановке сказать правду о Кирове было немыслимо. Никто в ве
рхних эшелонах власти не мог помешать Сталину использовать это убийств
о в своих целях. Впоследствии дело Кирова замалчивалось в угоду политиче
ским соображениям или использовалось для того, чтобы отвлечь внимание о
бщественности от ухудшавшегося экономического и политического положе
ния. Каждое новое расследование, подчиненное требованиям политической
конъюнктуры, только плодило ложь, еще больше затрудняя для будущих покол
ений возможность реконструировать действительные события.
Я убежден: убийство Кирова было актом личной мести, но обнародовать этот
факт Ч означало нанести вред партии, являвшейся инструментом власти и п
римером высокой морали для советских людей. До сегодняшнего дня истину п
родолжают скрывать, и Киров остается символом святости для приверженце
в старого режима.

Репрессии в НКВД

В 1938 году атмосфера была буквально пронизана страхом, в ней чувствовалось
что-то зловещее. Шпигельглаз, заместитель начальника закордонной разве
дки НКВД, с каждым днем становился все ургюмее. Он оставил привычку прово
дить воскресные дни со мной и другими друзьями по службе. В сентябре секр
етарь Ежова, тогдашнего главы НКВД, застрелился в лодке, катаясь по Москв
е-реке. Это для нас явилось полной неожиданностью. Вскоре появилось озад
ачившее всех распоряжение, гласившее: ордера на арест без подписи Берии,
первого заместителя Ежова, недействительны. Ходили слухи, что Берия умен
ьшительно-ласково называл Ежова «мой дорогой Ежик» и имел обыкновение п
охлопывать его по спине, однако его дружеское поведение было чисто показ
ным. На Лубянке люди казались сдержанными и уклонялись от любых разговор
ов. В НКВД работала специальная проверочная комиссия из ЦК.
Мне ясно вспоминаются события, которые вскоре последовали. Наступил ноя
брь, канун октябрьских торжеств. И вот в 4 часа утра меня разбудил настойчи
вый телефонный звонок: звонил Козлов, начальник секретариата Иностранн
ого отдела. Голос звучал официально, но в нем угадывалось необычайное во
лнение.
Ч Павел Анатольевич, Ч услышал я, Ч вас срочно вызывает к себе первый з
аместитель начальника Управления госбезопасности товарищ Меркулов. Ма
шина уже ждет вас. Приезжайте как можно скорее. Только что арестованы Шпи
гельглаз и Пассов.
Жена крайне встревожилась. Я решил, что настала моя очередь.
На Лубянке меня встретил сам Козлов и проводил в кабинет Меркулова. Тот п
риветствовал меня в своей обычной вежливой, спокойной манере и предложи
л пройти к Лаврентию Павловичу. Нервы мои были напряжены до предела. Я пре
дставил, как меня будут допрашивать о моих связях со Шпигельглазом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216