Тогда Овакимян, заместител
ь начальника разведуправления НКВД и начальник американского направле
ния, категорически возражал против обучения югославов. Я также помню, ка
к он говорил: «Мы кардинально изменили свои шифровальные коды после пров
ала наших подпольных групп в Германии. Зачем нам делиться опытом с посла
нцами Тито, у нас достаточно оснований подозревать их в двойной игре Ч в
сотрудничестве с английской разведкой». Возражения Овакимяна были при
няты.
Овакимян еще в 1944 году, когда Зарубин вернулся из США, высказывал опасения,
что ФБР удалось внедрить своих агентов в наши агентурные группы. Когда З
арубин объяснялся по поводу выдвинутых против него несостоятельных об
винений, мы все-таки из предосторожности вновь сменили коды шифроперепи
ски. Поэтому я не думаю, что ФБР вышло на нашу агентурную сеть на основе де
шифровки кодовой книги, захваченной в Петсамо.
ФБР так и не предало гласности и всячески уклонялось от обсуждения метод
ов своей работы и используемых источников информации. Ламфер, бывший сот
рудник американской контрразведки, в своей книге «Война ФБРЧ КГБ» расс
казывает о сложном процессе восстановления нашей кодовой книги: она час
тично обгорела. Возможно, так оно и было. Я не могу полностью отрицать, что
дешифровка не сыграла своей роли в выходе контрразведки США и Канады на
наши источники агентурной информации. Тем не менее считаю, что ФБР, стрем
ясь скрыть свой собственный агентурный источник, специально настаивал
о на дешифровке нашей переписки.
Оно имело в своем распоряжении профессиональных шифровальщиков военно
й разведки Ч Гузенко и супругов Петровых, работавших в системе шифросвя
зи советских органов безопасности более десяти лет.
Американцам и англичанам удалось дешифровать переписку наших резидент
ур в Вашингтоне, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Лондоне, Мехико, Стокгольме, Ста
мбуле, Софии, Канберре с Москвой.
Мы облегчили американской стороне эту работу, передав полный текст полу
ченных по линии НКВД шифротелеграмм в адрес Коминтерна.
Ввиду постоянного наблюдения американскими спецслужбами с 1940 года за на
шим радиоэфиром им удалось установить, как сообщила наша пресса, более д
вухсот агентов советской разведки, участвовавших в добыче материалов п
о атомной бомбе и секретной документации американских правительственн
ых органов, в том числе и спецслужб. Но ряд ключевых кодовых имен остается
нераскрытым.
В мае 1995 года ФБР опровергло мою версию о получении нашей разведкой данны
х по атомной бомбе. ФБР отметило, что Ферми, Оппенгеймер, Сцилард и Бор, по и
х данным, не были шпионами. Но я это и не утверждал.
В сентябре 1992 года в военном госпитале КГБ я встретился с полковником в от
ставке, ветераном разведки Яцковым, у которого на связи в 1945Ч 1946 годах был Г
олд. Мы припомнили всю эту историю, рассказанную в книге Ламфера, о перехв
аченной телеграмме из нашего нью-йоркского консульства в Москву, что як
обы послужило основанием для выхода американской контрразведки на Фук
са, в том числе Ч дешифрованную телеграмму нашего консульства в Центр о
встрече Голда и Фукса в январе 1945 года в доме сестры Фукса Кристель. Как пис
ал Феклисов в своей книге, в качестве улики против Фукса использовалась
карта Санта-Фе в штате Нью-Мексико неподалеку от Лос-Аламоса, где было от
мечено место встречи Голда и Фукса. Утверждалось, что на карте, обнаружен
ной при обыске на квартире Голда, были отпечатки пальцев Фукса.
Для меня, профессионала разведки, обстоятельства, не позволившие ФБР про
никнуть в нашу агентурную сеть, вполне понятны. Персонал и технические к
адры Манхэттенского проекта комплектовались американской администра
цией в большой спешке Ч много было иностранцев, привлеченных для работы
в проекте. У ФБР просто не было времени на протяжении полутора лет органи
зовать и привести в действие мощную контрразведывательную агентурную
сеть среди научных работников проекта. Между тем абсолютно необходимой
предпосылкой вскрытия глубоко законспирированных контактов ученых ат
омщиков с агентами и курьерами советской разведки было эффективное аге
нтурное наблюдение и работа с персоналом атомного проекта. В СССР наша к
онтрразведка обладала гораздо большими возможностями всесторонней пр
оверки всего персонала, как научного, так и вспомогательного, привлеченн
ого к атомным разработкам. Она опиралась на высокоразвитую систему опер
ативно-учетных материалов.
Мы должны иметь в виду и исторические обстоятельства. В начальный период
войны главной задачей ФБР было предотвращение утечки информации по ато
мному оружию к немцам. Мое предположение сводится к тому, что первоначал
ьно в 1942Ч 1943 годах ФБР активно разрабатывало выходы на «немецкие» связи и
контакты ученых, приступивших к работе в лабораториях Лос-Аламоса. Прос
оветские симпатии учитывались и фиксировались, однако они приобрели су
щественное значение лишь на финишной стадии в начале 1945 года. Насколько м
не известно, директива об усиленном выявлении связей с прокоммунистиче
скими кругами начала проводиться в жизнь администрацией проекта лишь в
конце 1944 года, после того как ФБР зафиксировало наш большой интерес к лабо
ратории по изучению радиации в Беркли.
Хотя нам удалось проникнуть в окружение Оппенгеймера, Ферми и Сциларда ч
ерез Фукса, Понтекорво и других, мы никогда не прекращали своих усилий, чт
обы получать материалы из лаборатории в Беркли, так как ее разработки бы
ли тесно связаны с исследованиями в Лос-Аламосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216