Увы, они гибли в распрях, как и все остальные люд
и, а церковные богатства, собранные в монастырях и храмах, привлекали мно
гие алчные взоры.
«Отныне никто не должен врываться в церковь, оскорблять монахов, хватать
крестьян, грабить купцов, забирать скот», Ч гласило одно из церковных по
становлений, называемое «Божьим миром», Тот, кто его нарушал, подлежал от
лучению от Церкви.
Позже, окрепнув, Церковь стремилась если не прекратить феодальные усоби
цы, то хотя бы их ограничить. Для этого она призывала герцогов, графов, бар
онов воздерживаться от бесконечных распрей хотя бы во время поста и боль
ших праздников, а также в определенные дни недели Ч субботу и воскресен
ье, Ч чтобы проводить их благочестиво.
Сроки, когда складывалось оружие, назывались «Божьим перемирием». Но нев
озможно было совсем обойтись без войн, и на неизбежное зло у христианско
й Церкви постепенно вырабатывался определенный взгляд. Именно он и стал
основой для рыцарской нравственности и рыцарских традиций. Так что здес
ь нелишне обстоятельнее познакомиться с некоторыми из теологических в
оззрений.
Христианские заповеди, как известно, полностью отвергали войну, убийств
о людей. Когда христианская Церковь только-только начинала формировать
ся, многие из ее «отцов» разделяли заповеди полностью. «Неужели можно жи
ть мечом, Ч говорил один из них, Тертуллиан, философ и писатель, Ч когда Г
осподь возвестил, что от меча погибнет каждый, кто возьмется за меч?»
Ему вторил блаженный Августин, родоначальник христианской философии и
стории: «Кто может думать о войне и переносить ее без глубокой скорби, тот
воистину потерял всякое человеческое чувство».
Однако христианская вера стала государственной религией, и Церкви прих
одилось примирять свои взгляды с требованиями государственной власти.
Она стала признавать войну; тот же блаженный Августин сформулировал при
мирение христианских заповедей с неизбежностью войн такими словами: «В
чем грех войны? Неужели в том, что умирают люди, которые все равно когда-ни
будь умрут? Осуждать смерть, это трусость, а не набожность. Нет, страсть вр
едить, жестокость мщения, неукротимость и непримиримость духа, дикость в
борьбе, похоть господства Ч вот что по справедливости считается грехом
в войнах».
В X-XI веках Церковь терпит войны, однако законными считает только войны сп
раведливые. Но как определить, какую войну считать правой, а какую нет? Фор
мулировку за пять-шесть веков до этого оставил опять-таки блаженный Авг
устин: «Справедливыми обыкновенно называются те войны, которые мстят за
несправедливости, если, например, какое-либо племя или община пренебрег
ает обязанностью возместить за нечестие, совершенное его членами, или во
звратить то, что отнято несправедливо».
Однако блаженный Августин идет еще дальше в трактовке справедливости: «
Без сомнения, справедлива и всякая война, предписываемая Богом, у которо
го нет неправды. В такой же войне ведущее ее войско или даже весь народ дол
жны считаться не столько зачинщиками войны, сколько ее слугами».
С такой философией учение Церкви шло на уступки светской власти. Признав
ая неизбежность войн, она направляла свои заботы лишь на то, чтобы смягчи
ть способы ее ведения, обуздать жестокость воюющих сторон. Воинам она ст
ремилась внушить более человечное отношение к ближнему как на войне, так
и в мирное время.
Но был у Церкви и более прагматичный интерес к воинам: она хотела использ
овать их в своей борьбе против магометан и язычников, против всех других
вероисповеданий и отступников от христианского учения. Словом, неудиви
тельно, что Церковь и рыцарское сословие Ч единственная реальная военн
ая сила Ч оказались тесно связанными между собой.

Как воспитывали будущих рыц
арей

Рано начиналось воспитание будущего рыцаря. Барон, граф, герцог обычно н
е радовался, когда в семье появлялась девочка: за ней, будущей невестой, на
до было давать приданое в виде части земель. Мальчик же был наследником, б
удущим рыцарем. Сеньор, у которого родился сын, собирал всех своих вассал
ов и торжественно объявлял примерно следующее: «Радуйтесь и будьте отны
не покойны. Родился ваш будущий сеньор, тот, кому вы будете обязаны вашими
ленами, тот, кому вы будете верно служить».
До семи лет мальчик обычно оставался на попечении женщин, потом начинало
сь суровое военное воспитание. По целым дням он пропадал в лесах, окружав
ших отцовский замок, учился сражаться на мечах, копьях, биться на палках, с
трелять, ездить на коне, плавать, переносить походные тяготы.
Учили его и охотничьим навыкам Ч обращаться с соколом, носить его на рук
е, напускать на птицу, охотиться с собаками. Охота была любимым развлечен
ием рыцарства в свободное время.
Однако о развитии ума, обучении каким-либо наукам заботились мало. Редко
кто из рыцарей, чего греха таить, умел читать и писать. Грамота считалась,
скорее, «женским делом» Ч девочка училась ей у домашнего священника и п
отом с удовольствием читала молитвенник или героические баллады.
Мальчику оставалось лишь слушать песни бродячих жонглеров, забредших в
отцовский замок, восхищаться подвигами их героев и давать себе обещания
подражать им в течение всей жизни.
С ранних лет будущий рыцарь укреплялся в беззаветной вере своих отцов в
учение Христа, в христианских заповедях. Но и христианство воспринимало
сь упрощенно, лишь в соответствии с рыцарским духом, поскольку оно как бы
оправдывало воинские устремления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84