Обтёр пальцы носовым платком, поправил узел галстука, наклонившись, отряхнул левую брючину, а потом брезгливо осмотрел ладонь и заново протёр её платком, столь же белоснежным и мягким, как шёлковая сорочка.
Когда он, казалось, был готов приступить к третьей части рассказа, за дверью прозвучали быстрые шаги, и в кабинет стремительно вошёл Акулов.
Ограничившись общим кивком, он ничего не стал спрашивать, взял офисный стул на железном каркасе, развернул спинкой вперёд и сел на него верхом, опустив подбородок на сцепленные в «замок» руки.
Градский взглядом спросил у Волгина разрешения. Опер кивнул:
— Продолжайте.
— С преамбулой я покончил. Теперь осталось самое интересное: версии. Ваш начальник долго выпытывал у меня всякие мелочи, я вспомнил даже то, что давно считал утраченным из памяти, но, боюсь, так и не смог оказаться достаточно… э-э-э, полезным.
— Не надо бояться, — посоветовал Акулов, которому свидетель, видимо, не понравился с первого взгляда.
— Я постараюсь, — ответил Градский с тем же достоинством, с которым говорил о песнях на анальные темы, ещё раз поправил яркий галстук, откашлялся и заговорил: — Ровно неделю назад, в прошлое воскресенье, Анжелика ехала на репетицию и попала в дорожно-транспортное происшествие. Она ехала по главной дороге, на нерегулируемом перекрёстке с правой стороны выскочила иномарка с «чёрными» и впилилась ей в бок. Как она мне говорила, там были чеченцы, трое или четверо. Начали на неё «наезжать», угрожали по-всякому, требовали денег, даже хотели затолкать в свою машину и увезти. Обещали посадить в подвале на цепь и заставить… сами знаете, каким местом, долг отрабатывать. Квартиру обещали отобрать, «десятку». В общем, полный джентльменский набор, как будто на дворе не третье тысячелетие, а закат перестройки. Или они не в нашем городе, а у себя в кишлаке. Стукнули её раза два, сотовый телефон отобрали, когда она хотела в милицию позвонить. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но мимо проезжала машина ГАИ. Увидев её, «чёрные» прыгнули в свою тачку и скрылись. Гаишники догнать её не пытались, но ДТП оформили, как положено. Репетиция, конечно, была сорвана, да и потом Анжелику два дня трясло, пришлось даже отменить выступление в КВД, которое было запланировано на понедельник.
— Где? — Как и Волгин, Андрей не относился к числу знатоков клубной стороны жизни города. — Там что, перед сифилитиками пляски устраивают?
Вторичная подначка на старую тему заставила Градского на секунду потерять хладнокровие. Проявилось это в том, что он дёрнул правой коленкой и потянул за пуговицу на своей дублёнке, при этом, видимо, мысленно считая до десяти.
Когда счёт был окончен, Феликс Платонович пояснил:
— Это развлекательное заведение, открыто в девяносто шестом году, зал вмещает до трёхсот человек. Полное название звучит следующим образом: «Кабачок вонючих декадентов». Нетрадиционные виды застолья, скандальные шоу-программы, конкурсы любительского стриптиза, постоянно действующая экспозиция фаллических символов и другие эксклюзивные фишки. Многим нравится, хотя встречаются и яростные противники такого вида досуга. Совершенно случайно у меня есть с собой пара пригласительных билетов, я оставлю их вам, чтобы вы могли прийти в удобное время, посмотреть нашу программу и составить собственное мнение.
Градский потянулся к карману дублёнки, выудил две продолговатые картонки, розового и голубого цветов, с ярким золотым текстом, разогнул смятые уголки и положил билеты на стол.
— Буду рад видеть вас в нашем клубе.
Благодарности он не дождался, тихо вздохнул и продолжил:
— Всю неделю Анжелику провожали домой ребята из «Кентавров». «Чёрные» никак себя не проявляли, и мы решили, что продолжения не последует. Я позвонил знакомым в ГАИ, поинтересовался, как идёт розыск машины. Мне ответили, что водитель в городе вообще не прописан, и где его искать, они не знают. Если попадётся — будут с ним разбираться, а больше ничего и не сделать. Примерно такого ответа я ждал и потому не очень расстроился. Порекомендовал Анжелике хороший автосервис, договорился там с мастером. Она должна была поставить машину в ремонт сегодня вечером… — Понурив голову, Градский некоторое время молчал, потом встрепенулся и заговорил чуть быстрее, как будто старался отвлечься, отогнать вставший перед глазами образ убитой: — Так вот! Всё было нормально, сегодня ночью девчонки отработали полную программу в «Позолоченном ливне», примерно в пять утра разъехались по домам, а без четверти шесть мне позвонила Анжелика. Она была просто в истерике, я не сразу понял, что же случилось. Оказалось, что, едва она зашла в квартиру, раздался телефонный звонок. Голос с кавказским акцентом пообещал с ней расправиться за то, что она обратилась в милицию. Прямо так и сказал: убьём. Я предложил ей позвонить в отделение или прислать пару «кентавров», но она ото всего отказалась. Сказала, что немедленно уедет в какое-то надёжное место, где её никто не сможет найти. Я поинтересовался, что это за место, но она не захотела говорить, только пообещала позвонить, когда туда доберётся. Мне показалось, что она заподозрила меня или кого-то из наших, из тех, кто знал про аварию, в дурацком розыгрыше.
— А что, могли быть основания?
— Да кто бы стал так шутить?! Особенно в шесть утра?
— Вам не пришло в голову, что за Мартыновой могли следить, если позвонили сразу, как она вошла в квартиру?
— В точности то же самое я сам ей сказал, но она меня уверила, что никакой слежки не было. Дескать, ехала домой по совершенно пустым улицам и не могла прозевать «хвост».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125