коты всех трех племен, вскочив, подзадоривали Остро­листую, обвиняя Грозовое племя в скрытности. Остролистая молча стояла посреди бушующей поляны и чувствовала странное спокойствие. Она знала, что нужно лишь немного подождать - и дальше все будет так, как она задумала.
Наконец Огнезвезд взмахнул хвостом, призы­вая котов к тишине.
- Хорошо, Остролистая, - сказал он, когда все стихло. - Говори, что ты хотела сказать. И моли Звездное племя, чтобы тебе потом не пришлось пожалеть об этом.
Теперь на острове было так тихо, что Остроли­стая услышала, как мышка шуршит под корнями дуба.
- Вы думаете, что знаете меня? - снова вы­крикнула она. - Меня и моих братьев - Львино­света и Воробья из Грозового племени? Но все, что вам говорили о нас было ложью! Мы не дети Еже­вики и Белки!
- Что? - Ежевика вскочил с корня дуба, где си­дел с остальными глашатаями. Янтарные глаза его сверкали гневом. - Что за чушь ты несешь? В чем дело, Белка?
Белка тоже встала. Страх исчез из ее глаз, теперь в них светилось что-то такое, чего Остролистая не сумела понять. Что это было? Сожаление? Раская­ние? Боль? Или горе матери, навсегда потерявшей своих детей?
- Прости, Ежевика, но это правда. Я им не мать, а ты не отец.
Глашатай Грозового племени в полной расте­рянности смотрел на нее.
- Но кто же тогда…
Белка повернулась и посмотрела в глаза кош­ке, которую все это время называла своей до­черью.
- Расскажи им сама, Остролистая. Я слишком долго хранила эту тайну и не хочу открывать ее сейчас.
- Подлая трусиха! - заорала на нее Остроли­стая. Она обвела глазами поляну, увидела обра­щенные на нее взгляды и выкрикнула: - А я не боюсь правды! Наша мать - Листвичка, а отец - Грач! Да-да, Грач из племени Ветра!
Последние слова ее утонули в изумленных воз­гласах, но Остролистая повысила голос, перекри­кивая собравшихся:
- Эти коты так стыдились своих детей, что от­реклись от нас сразу после нашего рождения и лга­ли всем вам, чтобы скрыть свое предательство! Они предали Воинский закон, забыли честь и верность своим племенам! И это все ее вина! - Остролистая махнула хвостом в сторону Листвички. - Как мо­жет выжить племя, если лжецы, трусы и предатели проникли в самое его сердце?
Оглушительный визг и вопли ужаса были ей от­ветом.
Теперь все кричали так громко, что Остроли­стая уже не слышала сама себя. Но это было и не нужно - она уже все сказала.
Лапы у нее дрожали, словно она, ни разу не при­сев, бежала бегом через всю территорию Грозово­го племени. Однако в душе у нее царило странное спокойствие, словно она проколола давно назрев­ший нарыв и теперь с облегчением следила за вы­текающим гноем.
Громкий голос Грача на миг заглушил вопли беснующихся котов:
- Это ложь! - он вскочил со своего места, его темно-серая шерсть стояла дыбом. Стоявшие ря­дом с ним Ветерок и Сумеречница выглядели по­трясенными и разгневанными. - Она солгала вам!
Но тут молчавшая до сих пор Листвичка тихо встала, и все коты на миг смолкли, уставившись на нее.
- Это правда, Грач, - глухо произнесла цели­тельница. - Прости меня. Я хотела рассказать тебе об этом, но так и не смогла найти силы и время.
В ее желтых глазах светилась такая горькая пе­чаль, что у Остролистой на миг сжалось сердце, но она подавила жалость.
«Я ее ненавижу! Она предала нас и лгала нам всю жизнь!»
- Ты ничего не значишь для меня, Листвич­ка, - голос Грача был холоден, как лед. - То что было, давно прошло. Всю свою преданность я отдал племени Ветра, и у меня нет детей, кроме Ветерка. - Она посмотрел на Сумеречницу и Ве­терка; его подруга вся дрожала от злобы, прижав к затылку уши, а Ветерок грозно рычал, скаля зубы.
Листвичка опустила голову, давая понять, что признает его правоту, а потом посмотрела на Огнезвезда, который, словно окаменев, неподвижно стоял на своем месте.
- Я знаю, что больше не имею права быть целительницей Грозового племени, - тихо прогово­рила она. - Я прошу прощения у тебя, Огнезвезд, и у всех своих соплеменников. Я виновата перед всеми вами, но поверьте - я делала все, что в моих силах, и не было дня, чтобы я не жалела о том, что случилось. - Голос ее оборвался, и она судорожно сглотнула, прежде чем продолжить. - Но я никог­да не жалела о том, что родила котят. Они выросли замечательными, и я до конца дней своих буду ими гордиться.
Она в последний раз посмотрела на Грача и по­шла прочь, низко опустив голову. Коты молча рас­ступались, давая ей дорогу, и вскоре Листвичка скрылась за кустами. Все в молчании смотрели ей вслед.
Ежевика первым сбросил с себя оцепенение и, выйдя вперед, остановился перед Белкой.
- Почему? - только и спросил он.
- Мне пришлось это сделать! Ведь она моя сест­ра! - в отчаянии выкрикнула рыжая кошка.
- И ты не смогла довериться мне? - срываю­щимся голосом спросил Ежевика, и Остролистая увидела, как дрожь пробежала по его телу. И тут она впервые пожалела о том, что сделала. Ежеви­ка был доблестным и благородным котом, и он не имел никакого отношения к козням сестер.
«Я была так горда быть его дочерью!»
Белка ничего не ответила, но продолжала твер­до смотреть ему в глаза.
- Ты не смогла мне довериться, - глухо повто­рил Ежевика. - Неужели ты думала, что я не помог бы тебе, если бы ты открыла мне правду? Неужели я хоть раз подвел тебя или обманул твое доверие? Но теперь все кончено.
Он повернулся и начал прокладывать себе до­рогу через толпу.
- Постой, Ежевика… - пролепетала Белка. Она шагнула за ним, но тут же остановилась и застыла, уронив голову и повесив хвост.
Остролистая со злобным торжеством поверну­лась к ней спиной.
«Пусть страдает, так ей и надо! Она это заслу­жила».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82