- Нужно вернуться туда, - начал Ежеви­ка, - и поискать кота, которого мы повстречали прошлой ночью. Я хочу знать, о чем он говорил вчера.
- Мне показалось, здешние коты не жалуют чу­жаков, - настороженно пошевелила усами Ореш­ница.
Березовик ободряюще дотронулся носом до ее уха.
- Нас много, так что нам хилые котишки не страшны!
Остролистая быстро переглянулась с братом.
- Я думаю, мы вышли на след Сола, - проры­чал Львиносвет, терзая когтями траву. - Клянусь самой жирной полевкой из кучи, что это из-за него вчерашний кот так нас испугался!
Остролистая кивнула. Любопытство придало ей храбрости, и она уверенно побежала следом за Ежевикой через участок травы к просвету между гнездами Двуногих. Ее соплеменники ни на шаг не отставали от них, все шли с поднятыми хвоста­ми и гордо поднятыми головами.
«Мы коты-воители!Мы не должны никого боять­ся!»
Ветерок усилился, превратившись в холодный режущий ветер, воющий в глубоких ущельях меж­ду краснокаменными домами. Здесь было так тем­но, что коты с трудом разбирали дорогу, а слабые лучи солнца не могли растопить лед, стянувший лужи вдоль Гремящей тропы.
- Пить хочу! - проскулила Остролистая. - У меня язык стал шершавый, как мышиная шерстка!
Когда Ежевика в очередной раз остановился, иобы принюхаться, она присела возле лужи и лизнула языком лед, наслаждаясь его покалываю­щей свежестью.
- Идем, - скомандовал глашатай. - Сюда.
Остролистая хотела вскочить, но тут же со сдавленным писком съежилась на земле. Оказалось, что язык у нее примерз ко льду, и малейшая попытка оторвать его вызывала острую боль.
- Что случилось? - крикнул Львиносвет.
- Ой… Яжык! - с трудом выговорила Остролистая. - Он… приклеился.
Львиносвет сдержанно хихикнул. Подбежав­ший Березовик наклонился к Остролистой, чтобы получше рассмотреть ее беду, и она с трудом пода­вила раздражение, заметив веселые искорки в его глазах.
- Это де хмехно! - промычала она настоль­ко отчетливо, насколько позволял примерзший язык.
- Отойдите, - раздался за ее спиной спокой­ный голос Бурого. - Дайте-ка взглянуть. - На­клонившись, он аккуратно отодвинул в сторону Березовика и осмотрел Остролистую. - Так и есть, язык примерз, - сказал он, и Остролистая поняла, что старший воин едва удерживается от смеха. - Думаю, придется обломать лед вокруг твоего языка. Только тебе придется нести льдин­ку на языке, пока она не растает.
- Чудесная мысль! - прыснула Орешница. - Ты только что открыл новый способ приносить воду старейшинам!
Ощетинившись от злости, Остролистая снова попыталась оторвать язык, но лишь заскулила от боли.
- Ой, бойно, бойно! Хделайте зе хто-ни- будь!
Она представила, как лежит на земле с высуну­тым языком и невольно прыснула со смеху.
«Звездное племя, до чего же потешно, я навер­ное, выгляжу!»
- Остролистая! - бросился к ней Ежевика. Смех плясал в его янтарных глазах, но голос был ласков, и он участливо дотронулся носом до ее уха. - Дыши изо всех сил. Лед совсем тонкий, ты растопишь его своим дыханием.
Улегшись рядом с ней, Ежевика набрал поболь­ше воздуха и выдохнул на кусочек льда, к которо­му примерзла Остролистая. Неожиданное тепло разлилось по телу Остролистой.
«Как все-таки хорошо, когда кто-то о тебе за­ботится!»
Но это слабое тепло тут же сменилось холодом, когда Ежевика добавил:
- Ты вылитая мать! Она тоже вечно всюду за­стревала и попадала в дурацкие положения.
«Никакая она мне не мать!»
Остролистая шумно выдохнула, а потом снова пошевелила языком и со стоном облегчения отле­пила его ото льда. На замерзшей луже появилась крошечная лунка, продышанная горячим дыхани­ем Ежевики. Но Остролистая не собиралась благо­дарить глашатая за помощь. Он ей не отец - и во­обще никто!
- Вот и хорошо, - буркнула она, вставая. - Все в порядке. Давайте…
Низкое рычание, раздавшееся за ее спиной, не позволило ей договорить. Все обернулись.
На другой стороне Гремящей тропы, в нескольких лисьих прыжках от них, стояла целая стая собак. Их было пятеро, все разного роста и размера - от маленькой бурой жесткошерстной собачонки до огромной черной с рыжими подпалинами псины. Но в глазах всех пятерых горела одна и та же свирепая ненависть.
- О, нет… - услышала Остролистая сдавлен­ный вскрик Орешницы.
- Назад, - спокойно и твердо скомандовал Ежевика. - Ни в коем случае не бегите и не пово­рачивайтесь к ним спиной.
От страха у Остролистой лапы примерзли к земле, причем гораздо крепче, чем язык ко льду лужи. Она просто не могла пошевелиться. Слиш­ком живо она представляла, как огромные собачьи клыки вонзятся в ее шкуру, как кровь хлынет из раны и…
Она пошатнулась от резкого тычка Львино­света.
- Шевелись! - зло прошипел брат.
Внезапно она почувствовала, что снова может двигаться. Все инстинкты приказывали ей повер­нуться и бежать, но она заставила себя медленно, шажок за шажком, двинуться прочь от стаи собак.
Черный с рыжими подпалинами пес разинул огромную пасть, демонстрируя два ряда острых желтых клыков. Угрожающее рычание исторглось из его глотки.
«Осталось совсем немного. Только бы пройти территорию Двуногих, а там мы заберемся на де­ревья».
И тут шерсть у нее встала дыбом, потому что сзади послышалось новое рычание. Обернув­шись через плечо, Остролистая увидела еще двух собак, преградивших им путь к бегству. Эти двое выглядели еще страшнее первых пяте­рых, пасти у них были разинуты, с клыков ка­пала слюна.
- Ну вот и все, - прошептал Березовик. - Мы уже падаль.
В тот же миг, словно услышав его слова, первая стая бросилась на котов.
- Бежим! - крикнул Ежевика.
С силой оттолкнувшись задними лапами, он бросился в узкий проход между гнездами Двуно­гих и высокой деревянной изгородью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82