- Ладно, - пробурчал Воробей. - Чем быстрее начнем, тем… Ой!!
Пока он говорил, Листвичка прыгнула на него и с силой ударила по уху.
- Так нечестно! Я не был готов.
- А ты думаешь, воины Теней будут ждать, пока ты приготовишься? Ты должен быть все вре­мя начеку! - заорала Листвичка, снова кидаясь на него.
На этот раз она не застала Воробья врасплох. Отпрыгнув в сторону, он выбросил лапу в ту сто­рону, где только что была целительница, но лишь скользнул когтями по ее шкуре.
- Уже лучше, - буркнула Листвичка. - Но еще не хорошо. Попробуем еще раз.
Воробей отбил пару ударов, но сегодня лапы его словно окаменели, а чувства потеряли при­вычную остроту. Наставница наносила удары вполсилы, втянув когти, но он все равно быстро устал и измучился. В конце концов, он споткнул­ся и рухнул на землю, раскинув лапы, даже не за­дев Листвичку.
- Я здесь, Воробей, - раздался у него за спи­ной сердитый голос целительницы. - Не хочу тебя обижать, но сражаешься ты, как крольчонок! Мне кажется, ты вообще не стараешься.
- Стараюсь, - буркнул Воробей.
- В таком случае, я знаю, в чем дело, - ледя­ным тоном отчеканила Листвичка. - Ты не хо­чешь учиться, потому что уверен, что Львиносвет и Остролистая всегда смогут тебя защитить!
- Неправда!
- А я уверена, что правда. Но не забудь, что Львиносвет и Остролистая не всегда смогут быть рядом. Сейчас их тоже нет. Ты должен уметь сам за себя постоять.
Воробей ничего не ответил.
«Да что она понимает?! - Он встал и принял­ся молча отряхивать шерсть от приставших клоч­ков мха. - Конечно, у вас с Белкой все было по- другому! Если бы вы были так близки, как мы, ты бы знала, что Белка солгала, объявив нас своими детьми. Уверен, что ты бы никогда не позволила ей сделать то, что она сделала. Интересно, ты во­обще знаешь свою сестру?»
Воробей устало вернулся в свою палатку сквозь густые запахи сумерек. Лапы у него ныли, ссадина на голове, заработанная от удара о дерево, пульси­ровала болью. Он так устал, что даже не стал ис­кать целебные травы, чтобы приложить к больно­му месту.
- Надеюсь, Листвичка довольна собой, - про­ворчал он, укладываясь на свою подстилку. - Зав­тра я не смогу пошевелить лапой, и проку от меня будет, как от больного ежа!
Воробей устало закрыл глаза - и тут же открыл их. Он стоял в густом зеленом лесу, залитым дро­жащим звездным сиянием. Боль в теле как лапой сняло, он чувствовал себя здоровым и полным сил, а теплый душистый ветерок приятно перебирал его шерсть. Скованный холодом лес поры Голых деревьев стал далеким воспоминанием.
Узкая тропинка, петляя, убегала из-под его лап в заросли папоротников. Воробей побрел по ней, насторожив уши и оглядываясь по сторонам и поисках знакомых котов. Он слышал шорохи по обеим сторонам тропы, и несколько раз видел мелькавшие в зарослях кошачьи тени, но никто не епешил выйти к нему навстречу.
- Кто здесь? - не выдержал Воробей. - Щербатая? Синяя Звезда? Вы меня слышите?
Никто ему не ответил. Расстроенный и озада­ченный, Воробей продолжил идти, пока не вы­шел на поляну, поросшую высокой мягкой травой. В центре виднелось небольшое озеро, в котором отражались звезды. Здесь тоже никого не было.
- Вы где? - взвыл Воробей, выходя из-за ку­стов. - Почему не хотите поговорить со мной?
Перья папоротников на другой стороне поля­ны закачались, и из них вышла Пестролистая. Не успел Воробей обрадоваться, как вдруг снова по­холодел, поймав настороженный взгляд бывшей целительницы.
- Пестролистая… - неуверенно начал он.
- Мы не можем ответить на твои вопросы! - перебила его пестрая кошка. - Возвращайся в свое племя! Там ты найдешь всю правду.
- Но… Но ты должна сказать мне что-нибудь еще! - умоляюще воскликнул Воробей. - Значит, все это время Звездное племя знало, что мы не дети Белки и Ежевики?
Гнев полыхнул в глазах Пестролистой.
- Когда же ты поймешь, что Звездное племя не может знать всего? - прорычала она, хлеща себя хвостом. - Порой мы тоже бываем в смяте­нии. Иногда мы просто обычные коты - такие же, как ты!
Не дав ему возможности опомниться, она раз­вернулась и скрылась в папоротниках.
Воробей кинулся за ней в погоню, но земля ушла у него из-под лап. Он проснулся в собствен­ной пещере, глядя в кромешную тьму. Он снова был слеп, одинок и беспомощен. Воробей разинул пасть и чуть не завыл, как брошенный матерью ко­тенок.
«Они все меня бросили: Остролистая, Львино­свет, мои соплеменники и даже Звездное племя! Я теперь совсем один».
И даже его вера в пророчество, некогда так мно­го обещавшая, была построена на обмане.
«Наверное, я был слеп не только в жизни, но и в своих снах. Что же мне теперь делать?»
Глава X
Остролистая беспокойно ворочалась в своем неуютном гнездышке под корнями дерева. Лежавший рядом с ней Львиносвет крепко спал, но уши и хвост у него подергивались, словно молодому воину снились плохие сны. Но по крайней мере, он спал! А вот Остролистая никак не могла уснуть в такой близости от Гремящей тропы. Даже ночью тут носились чудища, кричали Двуногие и лаяли собаки.
«В жизни не видела такого шумного места! Ума не приложу, как ручные киски могут тут жить?»
Она снова заворочалась на сухих листьях. Бли­же к рассвету Остролистая все-таки провалилась в тревожный сон, но почти сразу же проснулась, потому что Львиносвет зашуршал листвой, выби­раясь наружу. Широко зевая, Остролистая вылезла следом за ним.
Оранжевый свет, горевший в небе над терри­торией Двуногих, сменился бледными предрас­светными сумерками. Крыши палаток Двуногих четко вырисовывались на фоне светлеющего неба. Холодный ветер свистел над землей, трава была покрыта инеем. Ежевика и остальные па­трульные молча смотрели в сторону территории Двуногих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82