Начиная с 1917 года, когда «интернационалисты», охваченные золотой лихорадкой, начали вскрывать императорские гробницы, царские усыпальницы, кладбищенские склепы и даже мавзолеи святых старцев, отношения церкви с новой властью стали открыто враждебными. Ленин с первого дня начал открытую атаку на православную церковь, издав ряд декретов о лишении церкви статуса «государственной», о конфискации церковных и монастырских земель, о запрещении церкви какой-либо другой деятельности, кроме «отправления культа».
Однако, до поры до времени, пока шла открытая вооруженная борьба с «белыми», Ленину пришлось сдерживать и свои порывы, и своих людей. Церковь пользовалась огромным авторитетом у большинства русского народа, и этот авторитет тяжелой гирей мог упасть на колеблющиеся весы противостояния в гражданской войне. Правда, и тогда расстреливали священников, грабили и сжигали церкви и соборы, но все это носило бессистемный характер, хотя Ленин ни на секунду не забывал о самом главном. За более чем 900 лет своего существования церковь накопила несметные богатства. Цари и императоры, аристократы и богатые купцы жертвовали церкви огромные суммы и ценности, одевали иконы в золотые и серебряные оклады, украшенные сверкающей россыпью драгоценных камней. Священные книги заковывались в золотые переплеты.
Драгоценная церковная утварь, выполненная искуснейшими ювелирами целых поколений, составляла гордость храмов, лавр, монастырей и их прихожан.
Церковь вела большую общественную работу, строила бесплатные больницы, приюты, богадельни, дома призрения, школы, училища и многое другое.
Христианская нравственность в дореволюционной России была не пустыми словами: бытовое убийство к началу XX века стало такой редкостью, что если оно происходило в каком-нибудь маленьком уездном городке, о нем с удивлением писали все столичные газеты.
Церковь понимала, что в данной обстановке ей надо вести себя тихо и незаметно, но не выдержала, видя, что «рабоче-крестьянское правительство» с хладнокровием Нерона взирает на голодное вымирание рабочих и крестьян.
Патриарх Тихон направил Ленину письмо, где предложил передать часть церковных ценностей для закупки хлеба в помощь голодающим. Не будем говорить о некоторой наивности Патриарха, полагавшего, что правительство, даже приняв эту помощь, использует ее для нужд голодающих.
Ленин пришел в сильное возбуждение. Письмо Патриарха он воспринял как возмутительный вызов, сделанный церковью. В извращенном мозгу вождя не было места для понимания благородных и жертвенных порывов. Любое действие он оценивал только с точки зрения беспощадного политического фехтования насмерть. Вызов был очевиден. Правительство бездействует, а потому церковь, чтобы «унизить нас, подчеркнуть свое влияние» вылезает с подобными предложениями. Она как бы нас контролирует и укоряет. Но не выйдет, хитрые попы! Не выйдет! Мы пойдем другим путем!
Спешно собрав Политбюро, Ленин зачитал послание Патриарха и заявил, что настало время покончить с церковниками. Необходимо обвинить церковь в нежелании поступиться своими богатствами для помощи голодающим, что принуждает советское правительство конфисковать все церковные ценности.
Политбюро было в восторге. Тем более, что Ленин подчеркнул цель предстоящего мероприятия: пополнить партийный фонд огромной суммой «в несколько сотен миллионов золотых рублей (а, может быть, и нескольких миллиардов)». Никто не знал точной суммы, что создавало дополнительный азарт, столь необходимый для решительных действий.
Пока Патриарх Тихон ожидал ответа от советского правительства на свое благородное предложение. Ленин 23 февраля 1922 года подписал декрет «Об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих». Этот шаг восхитил всех, уже было разочаровавшихся в Ильиче, даже Сталина. Работа предстояла «адова».
По стране насчитывалось около 80 тысяч христианских церквей, главным образом, православных. Отряды ГПУ (так теперь называлась ВЧК) ринулись к воротам храмов и монастырей. Верующие пытались своими телами защитить драгоценные святыни. Нападавшие без каких-либо колебаний открывали огонь. С икон срывались драгоценные оклады, золотая и серебряная утварь, включая дароносицы и паникадила XV–XVII веков, литые золотые кресты времени Иоанна Грозного и первых Романовых складывались в ящики и мешки. Выковыривались драгоценные камни, срывались переплеты с библий, конфисковывались все найденные золотые и серебряные монеты. Пылали костры из древних икон, горели рукописные инкунабулы, Библии XIII века, крушились алтари.
Но это было только начало, Опомнившись от шока, вызванного ленинским декретом, патриарх Тихон обратился с воззванием ко всем «верующим чадам Российской Православной церкви» (28 февраля): «С точки зрения церкви, подобный акт является актом святотатства. Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольные пожертвования, освященных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами вселенской церкви и карается ею как святотатство». Воззвание святейшего патриарха объявлялось с амвонов церквей, передавалось из уст в уста, расклеивалось на стенах домов, призывая народ к сопротивлению. По всех стране у храмов происходили настоящие побоища. Но безоружные верующие не могли оказать какого-либо организованного сопротивления вооруженным до зубов «чоновцам». Во многих местах толпу просто рассеивали пулеметами, а арестованных расстреливали в тот же день.
Понимая, однако, сколь велик авторитет церкви среди простых русских людей и побаиваясь всенародного восстания, власти, как всегда, прибегали к лицемерным и лживым призывам, апеллируя к «народу» и «трудящимся массам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133