Почти все участники митинга были арестованы и размещены по шести комендатурам ЧК в подвалах, на баржах и в трюме стоящего на приколе парохода «Гоголь». В Москву сообщили о восстании. Из Москвы немедленно пришел лаконичный ответ: «Расправиться беспощадно». Работа закипела. Рабочих расстреливали в подвалах чрезвычаек, связанными, бросали с баржи в Волгу. Трупы едва успевали свозить на кладбище, где они грудами сваливались прямо на землю: полураздетые, залитые кровью. 13–14 марта расстреливали только рабочих, но потом власти спохватились и, видимо, чтобы свалить вину на «буржуев-подстрекателей», начали повальные аресты интеллигенции, бывших домовладельцев, купцов, рыбопромышленников и лавочников, которые чудом уцелели от предыдущих расправ. Списки расстрелянных «буржуев» публиковались сотнями. Рабочих расстреливали без всякой публикации, но их расстрелы продолжались до середины апреля. Было такое впечатление, что на астраханских рабочих большевики решили выместить свою злобу за все забастовки, которые волной прокатились по стране в марте 1919 года. Не менее крупные расстрелы забастовщиков имели место в Петрограде, Туле и Брянске. Опубликованные в Англии данные говорят о том, что за первые три месяца 1919 года было расстреляно 138 тысяч человек. «Однако эта цифра, — отмечает самый беспристрастный исследователь большевистских зверств С. Мельгунов, — в действительности дает лишь бледное представление о том, что происходило в России». Рабочие могли «смело» смотреть в будущее, откуда надвигалась мировая пролетарская революция!


Делегаты разъехались по домам радостные и возбужденные. Хозяева в Москве не были скупы: каждый из членов конгресса увез с собой достаточно средств, чтобы создать в своих странах «большевистские организации» и подготовить мировую революцию. Как говорилось — «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!..».
Не все, конечно, проходило гладко. Финские пограничники поймали знаменитого Отто Куусинена, пытавшегося провезти в Финляндию контрабандой полученные в Москве бриллианты, некоторые из которых были занесены в международные каталоги, и их владельцы были хорошо известны.
Разразившийся скандал, хотя и не был услышан в Москве, но имел достаточный резонанс в мире. Вскоре (в феврале 1920 года) оскандалившемуся вождю финского рабочего движения пришлось бежать от полиции по льду Финского залива и навсегда поселиться в Москве, где благодарный Ленин сделал его секретарем исполкома Коминтерна, а Сталин даже хотел сделать президентом Финляндии.
Подобные «проколы» случались и с делегатами некоторых других стран, но это было несущественно, поскольку Москва никаких претензий не принимала и не выслушивала, но довольно потирала руки: большевистские партии стали везде вырастать, как поганки в лесу. Почва была хорошо удобрена военной депрессией. Одно только вызывало беспокойство — нигде, кроме Венгрии, никто активных действий не предпринимал.
Правда, и в Венгрии все это продолжалось недолго. Беле Куну пришлось сбежать в Москву, однако часть венгерского золота все-таки удалось украсть и перекинуть за границу, создав для этого собственный канал. Ленин уже тогда стал с некоторым подозрением поглядывать на слишком шустрого венгра, но сердце вождя тешилось тем террором, который Бела Кун начал в Венгрии, но, увы, не успел закончить. Не хватило времени. Утешение было особенно необходимо, так как страшно подвели немецкие товарищи со своей пролетарской революцией. Уж, казалось, им-то все было разложено по полочкам. Ан, нет.
Трусливые социал-демократы не решились применить в Германии ленинские методы, когда пришли к власти после падения монархии. Более того, они позволили кайзеру бежать в Голландию и, подавив вооруженной силой коммунистический мятеж, выслали вон из Германии советского полпреда Радека, посланного в Берлин для «углубления» немецкой революции. Дипломатические отношения с Москвой были разорваны. При этом убиты ленинские агенты К. Либкнехт и Р. Люксембург, арестован ряд банковских счетов, столь легкомысленно размещенных в Германии по совету Парвуса. Кто же мог подумать, что так оно обернется!
Разъяренный Ленин, как всегда, не стесняясь в выражениях, обрушился со страшной руганью в адрес своих вчерашних дружков: «Во главе всемирно-образцовой марксистской рабочей партии Германии оказалась кучка отъявленных мерзавцев, самой грязной продавшейся капиталистической сволочи… самых отвратительных палачей из рабочих на службе у монархии и контрреволюционной буржуазии». Отношения с Германией были восстановлены только после того, как там снова пришли к власти «буржуазные» партии. Ленин был злопамятен.
В июле 1920 года открылся сначала в Петрограде, а затем в Москве II Конгресс Коминтерна. Если на Первом конгрессе выбирали руководство Коминтерна и избрали Зиновьева его председателем, всласть поели, попили, покутили, отоварились золотом и бриллиантами, то на Втором конгрессе начали уже говорить по существу. Да и обстановка уже была совсем другой. Донские и кубанские казаки, бросившие на произвол судьбы добровольческую армию, положили начало развалу Белого движения, чей лозунг: «За Россию единую и неделимую»- не нашел отклика у многонационального населения умирающей империи. Поляки, собравшиеся выступать вместе с Деникиным, отчаянно нуждавшимся в любых подкреплениях, потребовали признания своей независимости. То же самое требовали финны от Юденича на переговорах о совместном походе на Петроград. «Мы Россией не торгуем», —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133