Тщательно укутавшись в свое пальто с пелериной, поскольку время еще было холодное, и перебросившись несколькими словами со служащим вокзала, проверяющим билеты, он вышел на центральную улицу, ведущую к Марне, пересек мост на Шенвьер и справа от него спустился к реке. Около четверти часа он шел пешком, потом остановился, как бы ориентируясь, куда идти дальше. Вот он оставил позади последние, с лета пустующие виллы и теперь находился на абсолютно ровном и пустынном пространстве. Огромная снежная скатерть после недавних снегопадов простиралась перед ним, и человек этот в своем пальто с полами, взлетавшими от ветра при ходьбе, казался большой черной птицей.
Вот вдалеке, у самого горизонта, показалась остроконечная крыша, окруженная деревьями, почти невидимыми из-за мелкой крупы падающего снега. Заметив крышу, человек громко выругался. По его мнению, только чокнутый способен жить зимой в этих краях. Тем не менее он пошел быстрее, хоть и не слышал звука своих шагов, так как был обут в резиновые галоши. Путешественника окружала безбрежная белая тишина.
Было около четырех часов дня, когда человек достиг наконец деревьев. Усадьба, на которой они находились, была окружена высокими стенами. Вход в парк преграждала тяжелая железная решетка. С решетки свисала железная проволочка звонка. Путешественник позвонил. Тотчас же появились два огромных пса, которые брызгая слюной, с лаем ринулись на посетителя. И если бы не решетка, они бы его просто загрызли.
Человек отступил, хотя ему нечего было опасаться ярости этих хищников. Чей-то странный гортанный голос скомандовал: «Аякс! Ахилл! Домой! Чертовы собаки!» И тут же появился великан.
О! Это был самый настоящий великан! Что-то чудовищное! Более двух метров ростом, может быть, двух с половиной, когда он выпрямился во весь рост, так как в данный момент он шел, чуть наклонившись вперед. Его тяжелые плечи были слегка опущены, так, вероятно, ему было привычнее. Круглая голова в ежике коротких волос, свисающие усы, страшная челюсть, похожая на пасти животных, вгрызающихся сейчас в решетку. Схватив псов за загривки своими огромными ручищами, он оторвал их от решетки и отбросил назад.
Посетитель слегка вздрогнул. О! Ничего особенного! Это так, просто плечи вздрогнули! Очевидно, весьма прохладно!
Он пробормотал сквозь зубы:
— Меня предупреждали: остерегайся собак, но о великане ничего не сказали.
Чудовище — речь идет о великане — приблизило к решетке свою страшную рожу дикаря:
— Вчмдло?
Посетитель догадался, что это должно означать: «В чем дело?» — и ответил, отойдя на почтительное расстояние:
— Я хотел бы поговорить с мсье Лустало.
— Чтвтнгте?
Совершенно очевидно, что у посетителя был средний уровень образованности, так как ему снова удалось понять великана. Тот, вероятно, спрашивал: «Что вы хотите ему сказать?»
— Передайте ему, что дело срочное и касается Академии.
И человек протянул великану свою визитную карточку, которую держал наготове в кармане пальто. Великан забрал карточку и удалился в направлении крыльца, ведущего, по всей вероятности, к главному входу в дом. Аякс и Ахилл тотчас же возвратились и просунули сквозь решетку свои грозные пасти. Но на этот раз они не лаяли, а лишь молча разглядывали пришельца, однако по налитым кровью глазам можно было предположить, что они по кусочкам оценивали свой обед, от которого их отделяла эта решетка.
Посетитель, неприятно пораженный, отвернулся и заходил взад и вперед.
— Я знал, — сказал он громко, — что нужно проявить терпение, но не подозревал, что и смелости не мешает набраться.
Он взглянул на часы и продолжил свой монолог, как бы надеясь, что звуки слов помешают ему думать о трех чудовищах, охраняющих этот одинокий дом.
— Еще не поздно! — сказал он. — Тем лучше… Похоже, я могу прождать час, два, три часа, прежде чем он меня примет… Не любит он отвлекаться от своих опытов.., и порой он о вас забывает.. Все дозволено великому Лустало…
Эти несколько слов позволят нам оценить радостное удивление путешественника, когда он вдруг увидел, что к нему идет не исчезнувший великан, а сам великий Лустало..
Великий Лустало, честь и слава мировой науки, был невелик ростом — так, ниже среднего.
Известно было, что он, кроме своих трудов, был равнодушен ко всему и крайне рассеян; что он был среди людей как легкая, отдаленная тень, не ведающая никаких обстоятельств. Эти детали его портрета были известны всем, и уж по крайней мере о них должен был знать посетитель, поскольку он, уже будучи очень удивлен столь быстрым появлением мсье Лустало, всем своим видом показал настоящее изумление при виде коротышки великого ученого, устремившегося к решетке со всей скоростью своих ножек и приветствовавшего его словами:
— Это вы, мсье Гаспар Лалует?
— Да, мэтр.., это.., к вашим услугам… — пролепетал Гаспар Лалует, взмахнув широким жестом своей мягкой фетровой шляпой (наш эксперт-антиквар, он же торговец картинами, носил в особых случаях пальто с пелериной и мягкие фетровые шляпы, чтобы как можно больше походить на очень известных писателей, например лорда Байрона или Альфреда де Виньи и его сына Чаттертона, ибо любовь к литературе была для него превыше всего и к тому же — не следует об этом забывать — он был удостоен знака отличия самой Академией).
Маленькое розовое и улыбающееся личико великого Лустало появилось у решетки приблизительно на уровне устрашающих собачьих морд, как раз между ними. Вот это была картина!
— Значит, это вы проводили экспертизу шарманки? — спросил великий Лустало. Его маленькие глазки, обычно прикрытые, когда он окунался в какое-нибудь научное невообразимое мечтание, вдруг стали живыми и пронзительными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45