Облокотившись о перила моста над мутным теплым каналом, Саймон с тоской вздохнул. Шеф не любит, когда его водят за нос. Значит, грандиозный план нужно придумать… Он уже успел собрать кое-какую информацию, но никаких громких скандалов ни в Кеодосе, ни в Элакуанкосе не намечалось. Омхедегари отбыли к себе на родину, Левакус поправлял здоровье и тренировался на одном из знаменитых незийских курортов. Раскопать что-нибудь свеженькое относительно взрыва на «Сиролле» тоже не удалось. Вернее, кое-что Саймон раскопал, виртуозно меняя внешность и общаясь с сотрудниками «Сиролла» (это несмотря на страх и проклятую чесотку – он проявил редкую самоотверженность, да только оценить ее некому!), но факты всплыли такие, что ему оставалось кусать локти и проклинать свое невезение.
Тина Хэдис совершила на «Сиролле» убийство – прикончила четверых агентов манокарской службы безопасности. Если бы Саймон Клисс находился рядом и отснял этот материал, он бы вдвойне выиграл. Во-первых, хорошая сенсация для «Перископа»: «Взбесившийся киборг зверски расправляется с беззащитными людьми». Во-вторых, после таких кадров в телепередачах Тине не удалось бы отвертеться, ее бы арестовали, и тогда Саймон вздохнул бы спокойно: хоть один враг обезврежен. Но в момент убийства он находился в фойе девятнадцатого яруса, посреди охваченной паникой толпы, а не на верхней террасе зала презентаций, где произошло преступление!
Дело попросту замяли. Манокарцев обвинили в том, что они протащили на «Сиролл» игломет и парализаторы и якобы напали на дизайнеров «Сиролла», а также на какого-то гинтийского бизнесмена (спрашивается, зачем бы они стали это делать, если им нужен киборг?!). Несчастному манокарскому консулу пришлось официально извиняться и выплачивать солидную компенсацию. Его обвинили едва ли не в сговоре с террористом! По данным «Перископа», правительство Манокара действительно оказывало финансовую поддержку по меньшей мере двум террористическим организациям – «Красным арбитрам» и «Сынам поруганной Земли», – но к происшествию на «Сиролле» те явно не имели никакого отношения (хотя бы потому, что они, по неписаному соглашению, обычно предупреждали своих благодетелей манокарцев о предстоящих терактах). А Тину выставили чуть ли не защитницей «пострадавших», и претензий к ней не было! Грязная история, заключил Саймон, с отвращением сплюнув в канал.
Солнце палило, адски чесалась спина. Последняя упаковка метарина кончилась сегодня утром, а в Элакуанкосе нет приличных аптек. Опять пришла мысль, которую он упорно гнал прочь: надо перебираться в Кеодос. Там продается метарин, и там полно «живого сырья». Он что-нибудь придумает. Стайка серокожих мальчишек-нищих, наблюдавшая за ним с берега канала, снялась с места и заступила ему дорогу, как только он двинулся дальше. Саймон бросил им несколько монет, чтобы отвязаться. Нищие на Незе представляли собой особый социальный слой. Они вели такой образ жизни потому, что не хотели жить по-другому. Местное правительство пыталось цивилизовать их: переодеть в чистую одежду, открыть для детей школы, предоставить несложную работу взрослым, наладить регулярную выплату пособий для тех, кто не может или не хочет работать, – однако не преуспело. Пособие нищие охотно брали, но все равно продолжали ходить в грязных лохмотьях и попрошайничать. В конце концов на них махнули рукой, они стали чем-то вроде бесплатного аттракциона для инопланетных туристов. Сейчас Саймон подумал, что на самый худой конец – если Тина Хэдис узнает о том, о чем не должна знать, – среди них можно будет спрятаться. Правда, для этого придется удалить с тела все волосы, изменить форму ушей и выкрасить кожу в серый цвет.
Вдыхая едкий запах незийских пряностей, он побрел по раскаленной улице, мимо лавок, занимавших первые этажи ветхих высотных домов. В витринах, покрытых налетом мельчайшей красноватой пыли – ветер приносил ее с гор, – что-то сверкало, переливалось и даже ползало. Саймон на витрины не смотрел: в голове у него понемногу начал созревать план.

Сгущались теплые розовые сумерки. Тина и Джеральд сидели на открытой террасе кафе, под волнообразно изогнутой прозрачной плоскостью. Днем, когда палило солнце, плоскость наливалась густой синевой и давала тень, а сейчас она выглядела как бесцветный кусок стекла.
– Из тебя вышла очаровательная незийка, – заметил Джеральд. – Я горжусь творением своих рук!
– Отлично получилось, – согласилась Тина.
На завтра у нее была назначена встреча с Генлаором в офисе «Галактического лидера», а сегодня вечером она собиралась проникнуть на территорию манокарского консульства. Консульство находилось на другой стороне улицы – группа зданий с треугольными портиками и мраморными колоннами, окруженная нарядной серебристой решеткой (сам консул предпочел бы трехметровый бетонный забор, но положение обязывало его считаться с местными вкусами и традициями).
– Смотри, вот они! – показал Джеральд.
Тина кивнула. На площадку перед воротами опустился пестро раскрашенный аэрокар, оттуда высыпала толпа гибких серокожих незиек в ожерельях из колокольчиков и блестящих коротких юбочках – уличных танцовщиц из Элакуанкоса. Незийские танцы были слабостью консула, и танцовщиц привозили к нему каждую неделю. Сам он объяснял это тем, что хочет получше изучить местный фольклор, ведь когда то или иное общество встает на путь «ложного прогресса и нравственного упадка», истинные ценности могут сохраниться только в народном творчестве. Очевидно, президента Пенгава такое оправдание вполне удовлетворяло, раз консулу до сих пор не пришлось подать в отставку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27