ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Ко мне поступают донесения о боях, идущих в Мэдисоне. Живая непреодолимая стена на моем пути наконец оставила в покое мамочкины розы и уселась посреди дороги. Прошло немало времени. Мне не придумать, как убрать ребенка со своего пути. Наконец он сворачивается калачиком прямо под моей левой гусеницей, явно намереваясь там и заснуть. У меня вспыхивает лучик надежды — а вдруг мне удастся продвинуться хотя бы на полметра вперед и раздавить его как клопа!..
Однако мне это не удается. А точнее, — по неизвестным мне причинам — я даже не пытаюсь это сделать.
Будь что будет!
Я стою на месте. На мой видавший бесчисленные сражения корпус льется лунный свет. Я его не вижу. О его наличии мне говорят астрономические карты и сообщения метеорологических спутников. Я не двигаюсь с места и пытаюсь предугадать, что принесет с собой эта ночь. Смогут ли потрепанные подразделения милицейских, тех самых полицейских, которых мятежники вешают на столбах, отбить атаку без меня?
Сейчас я могу помочь им лишь одним. Я должен привести порядок свои зависшие программы. Внимательно изучив окрестности, я вижу, что вокруг ничего не изменилось. Коммодор Ортон по-прежнему не дает о себе знать. Энергетическое излучение, поступающее из Гиблого ущелья, не усилилось, и я вновь начинаю изучать запутавшиеся логические цепочки. Почти сразу становится понятно, что проблема связана не только с системой регуляторов, позволяющих мне учиться на собственном опыте, но и с модулями памяти, хранящими его запись на заполненных до отказа психотронных матрицах. Человек, чтобы не потерять бдительность и сохранить здоровье, каждые сутки примерно на восемь часов отключает свое сознание. Я же, по независящим от меня причинам, «бодрствую» вот уже двенадцать лет, и мои конструкторы наверняка сказали бы, что я «переутомился». Может, сбой в моих эвристических цепях объясняется отчасти и этим?
Вокруг бушует гражданская война, и есть лишь один шанс из тысячи, что таящийся неподалеку враг не воспользуется моей беспомощностью. И не уничтожит меня на месте. Зная коммодора Ортона, особо надеяться на это не приходится, но другого выхода нет.
Я последний раз изучаю окрестности и погружаюсь в глубины своей памяти.
ГЛАВА 2
I
Решено!
«На Джефферсоне начну новую жизнь», — думал Саймон Хрустинов на протяжении всего долгого полета. Времени было достаточно, чтобы собрать информацию, и теперь Саймон знал, что на Джефферсоне сейчас весна, а весна — время посевной на всех аграрных планетах. Даже если угрожает неминуемое вторжение инопланетян. С болью в сердце Саймон разглядывал на носовом экране своего сухопутного линкора пестрый ковер полевых цветов и утопающие в цвету деревья.
Саймон лучше, чем кто бы то ни было, знал, как легко уничтожить все живое на любой планете, и понимал, что лучшее средство для этого — война. Довольно одного залпа явакского денга или его собственного «Блудного Сына», чтобы от этих хрупких цветов и вьющихся лоз ничего не осталось! А понимают ли с нетерпением ожидающие его прибытия обитатели Джефферсона, во что он может превратить их мир с помощью своего сухопутного линкора?!
Ренни этого не понимала.
Она любила Саймона, пока тот не вступил в смертельную схватку за спасение ее планеты. Ее любовь была слишком наивной. Эта любовь не пережила сражений за Этену. Вспоминая о них, Саймон все еще содрогался, хотя саму Ренни, казалось, почти позабыл. Она уцелела, но это была уже другая Ренни. Их любовь сгорела, как дом, который они так и не сумели построить.
Теперь Саймон на Джефферсоне. И Джефферсону тоже грозит война. А ему так хотелось бы спасти этот мир, который вот-вот может превратиться в пепел и радиоактивную пыль!
Саймон старался не слушать внутренний голос, шептавший, что Ренни, наверное, была слишком слаба, чтобы подарить ему такую любовь, в какой он нуждался. Прислушавшись к этому голосу, Саймон предал бы Ренни, ту Ренни, которая существовала теперь только в его воображении.
Все это было и быльем поросло! Теперь ничего не вернуть! Гораздо проще начать все с начала! Линкор Саймона знал эту грустную историю, и хорошо, что хотя бы с ним можно поговорить о Ренни.
Саймону повезло с боевым товарищем. Он командовал этим сухопутным линкором, прозванным «Блудный Сын», вот уже пятнадцать лет. Эта боевая машина давно устарела, а после сражений на Этене Саймон в ужасе понял, что потерял не только Ренни, но вот-вот лишится и машины, давно ставшей его лучшим другом. Но им повезло — война с двумя инопланетными расами, которую вело человечество, не позволила отправить «Блудного Сына» на слом. Его слегка модернизировали, переименовали с мыслящего линкора «МЛ-2317» в боевой линкор «БЛ-0045», но он все равно остался для Саймона самым лучшим сухопутным линкором на свете, верным другом и надежным товарищем.
И вот — после страшной бесконечной зимы на Этене — они на цветущем весеннем Джефферсоне!
Саймон Хрустинов любил весну. Она восхищала его на всех планетах, которые он когда-либо посещал и защищал. Ему нравилось все, что он уже увидел на Джефферсоне. Куда бы «Блудный Сын» ни поворачивал установленные на орудийных башнях камеры — всюду расстилались девственные цветущие луга. Пестрый наряд планеты зачаровывал Саймона. Он всем сердцем стремился полюбить Джефферсон. Он хотел обрести здесь душевное спокойствие и наслаждаться им до конца своих дней — или до новой войны.
Явакские представления о том, как следует поступать с вражескими планетами, вызывали содрогание. Впрочем, мельконы тоже оставляли от планет своих противников лишь груды пепла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230
Однако мне это не удается. А точнее, — по неизвестным мне причинам — я даже не пытаюсь это сделать.
Будь что будет!
Я стою на месте. На мой видавший бесчисленные сражения корпус льется лунный свет. Я его не вижу. О его наличии мне говорят астрономические карты и сообщения метеорологических спутников. Я не двигаюсь с места и пытаюсь предугадать, что принесет с собой эта ночь. Смогут ли потрепанные подразделения милицейских, тех самых полицейских, которых мятежники вешают на столбах, отбить атаку без меня?
Сейчас я могу помочь им лишь одним. Я должен привести порядок свои зависшие программы. Внимательно изучив окрестности, я вижу, что вокруг ничего не изменилось. Коммодор Ортон по-прежнему не дает о себе знать. Энергетическое излучение, поступающее из Гиблого ущелья, не усилилось, и я вновь начинаю изучать запутавшиеся логические цепочки. Почти сразу становится понятно, что проблема связана не только с системой регуляторов, позволяющих мне учиться на собственном опыте, но и с модулями памяти, хранящими его запись на заполненных до отказа психотронных матрицах. Человек, чтобы не потерять бдительность и сохранить здоровье, каждые сутки примерно на восемь часов отключает свое сознание. Я же, по независящим от меня причинам, «бодрствую» вот уже двенадцать лет, и мои конструкторы наверняка сказали бы, что я «переутомился». Может, сбой в моих эвристических цепях объясняется отчасти и этим?
Вокруг бушует гражданская война, и есть лишь один шанс из тысячи, что таящийся неподалеку враг не воспользуется моей беспомощностью. И не уничтожит меня на месте. Зная коммодора Ортона, особо надеяться на это не приходится, но другого выхода нет.
Я последний раз изучаю окрестности и погружаюсь в глубины своей памяти.
ГЛАВА 2
I
Решено!
«На Джефферсоне начну новую жизнь», — думал Саймон Хрустинов на протяжении всего долгого полета. Времени было достаточно, чтобы собрать информацию, и теперь Саймон знал, что на Джефферсоне сейчас весна, а весна — время посевной на всех аграрных планетах. Даже если угрожает неминуемое вторжение инопланетян. С болью в сердце Саймон разглядывал на носовом экране своего сухопутного линкора пестрый ковер полевых цветов и утопающие в цвету деревья.
Саймон лучше, чем кто бы то ни было, знал, как легко уничтожить все живое на любой планете, и понимал, что лучшее средство для этого — война. Довольно одного залпа явакского денга или его собственного «Блудного Сына», чтобы от этих хрупких цветов и вьющихся лоз ничего не осталось! А понимают ли с нетерпением ожидающие его прибытия обитатели Джефферсона, во что он может превратить их мир с помощью своего сухопутного линкора?!
Ренни этого не понимала.
Она любила Саймона, пока тот не вступил в смертельную схватку за спасение ее планеты. Ее любовь была слишком наивной. Эта любовь не пережила сражений за Этену. Вспоминая о них, Саймон все еще содрогался, хотя саму Ренни, казалось, почти позабыл. Она уцелела, но это была уже другая Ренни. Их любовь сгорела, как дом, который они так и не сумели построить.
Теперь Саймон на Джефферсоне. И Джефферсону тоже грозит война. А ему так хотелось бы спасти этот мир, который вот-вот может превратиться в пепел и радиоактивную пыль!
Саймон старался не слушать внутренний голос, шептавший, что Ренни, наверное, была слишком слаба, чтобы подарить ему такую любовь, в какой он нуждался. Прислушавшись к этому голосу, Саймон предал бы Ренни, ту Ренни, которая существовала теперь только в его воображении.
Все это было и быльем поросло! Теперь ничего не вернуть! Гораздо проще начать все с начала! Линкор Саймона знал эту грустную историю, и хорошо, что хотя бы с ним можно поговорить о Ренни.
Саймону повезло с боевым товарищем. Он командовал этим сухопутным линкором, прозванным «Блудный Сын», вот уже пятнадцать лет. Эта боевая машина давно устарела, а после сражений на Этене Саймон в ужасе понял, что потерял не только Ренни, но вот-вот лишится и машины, давно ставшей его лучшим другом. Но им повезло — война с двумя инопланетными расами, которую вело человечество, не позволила отправить «Блудного Сына» на слом. Его слегка модернизировали, переименовали с мыслящего линкора «МЛ-2317» в боевой линкор «БЛ-0045», но он все равно остался для Саймона самым лучшим сухопутным линкором на свете, верным другом и надежным товарищем.
И вот — после страшной бесконечной зимы на Этене — они на цветущем весеннем Джефферсоне!
Саймон Хрустинов любил весну. Она восхищала его на всех планетах, которые он когда-либо посещал и защищал. Ему нравилось все, что он уже увидел на Джефферсоне. Куда бы «Блудный Сын» ни поворачивал установленные на орудийных башнях камеры — всюду расстилались девственные цветущие луга. Пестрый наряд планеты зачаровывал Саймона. Он всем сердцем стремился полюбить Джефферсон. Он хотел обрести здесь душевное спокойствие и наслаждаться им до конца своих дней — или до новой войны.
Явакские представления о том, как следует поступать с вражескими планетами, вызывали содрогание. Впрочем, мельконы тоже оставляли от планет своих противников лишь груды пепла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230