Перво-наперво надо научиться многому другому. Кто умеет обращаться с двуручной пилой?
Герцер еле сдержался, чтобы не расхохотаться, поднял руку и заметил, как вслед за ним поднял руку и Круз.
– Отлично, мы не навсегда поселились в этих замечательных бараках. Первое, что должен научиться делать солдат, это разбивать лагерь. Именно этим мы сегодня и займемся.
Они прошли строем вдоль холмов, вышли на поляну недалеко от тропинки, которая вела вверх на Холм, и принялись устраивать лагерь, более похожий на небольшой форт. На поляне были запасены кипы кож, и один декурий под руководством декуриона Джоунза принялся делать из них палатки. А остальные тем временем расчищали место для лагеря.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Работа напоминала лесоповал у Джоди, но в то же время все было по-другому. Не было быков, которые оттаскивали бы бревна, поэтому их тут же распиливали и рубили, а потом уносили уже на своих плечах. «По-солдатски», то есть бегом, в такт своеобразному ритму «уга-чука-уга-чука». Когда наконец расчистили территорию, а на это ушел почти весь первый день, они принялись за выкорчевывание пней и рытье траншеи вокруг поляны. Палатки поставили в одну линию, выкопали отхожие места, в общем, получился настоящий военный лагерь.
В свободное время сержанты устраивали нескончаемые проверки, проводили учения по правилам личной гигиены в полевых условиях, особенно если замечали, что кто-нибудь из рекрутов пытается улизнуть от купания в дождевой воде.
Но вот лагерь был устроен. Палатки не протекали, ворота можно было открывать и закрывать, ямы, оставшиеся после выкорчевывания пней, засыпали землей; даже сержанты остались довольны плацем и брустверами. Лагерь был небольшой, но в нем имелось все, что нужно. И тут им привезли еще кожу.
В течение нескольких дней сержанты и ремесленники, прибывшие с повозками, демонстрировали рекрутам, как кроить из кожи рюкзаки, короткие кожаные куртки и юбки. Когда кожу опускали в кипяток, а потом смазывали растительным маслом, она становилась практически непромокаемой. В то же время они получили первую партию ботинок. Ботинки были тяжелыми, кожаными, на подошвах виднелись шляпки больших сапожных гвоздей. С точки зрения Герцера, его прежние ботинки были куда как лучше. Все без исключения рекруты поначалу натерли себе ноги, но со временем мозоли прошли. Вскоре они получили и разную утварь: котелки, топоры, лопаты.
Когда все вещи были приняты и рассортированы, сержанты начали обучать рекрутов основам лагерной жизни: как готовить пищу на манипулу из расчета полевых рационов (сушеная кукуруза, кукурузная мука, бобы, вяленое мясо, которое кто-то уже назвал «шимпанзятиной»). Когда это мясо разваривали вместе с бобами, оно было вполне сносным. Еда становилась еще лучше вместе с лепешками, выпеченными в печках-голландках, которые им прислали вместе с остальной утварью. Но всухомятку со слегка подсоленной сушеной кукурузой мясо это было просто ужасным. Рекруты все же привыкли к нему, потому что иногда им приходилось есть прямо на марше. Когда они освоились с походной едой, им стали каждый день выдавать сухой паек, и начались настоящие учения.
Они ходили строем, учились перестраиваться на ходу, учились ходить отделениями и триариями, причем с рюкзаками за плечами. В рюкзаки было уложено все их снаряжение, продукты на три дня, а еще мешки с песком – «для тренировки». Засыпали они каждый вечер под звуки приказов, просыпались до подъема, приводили вещи в порядок, и все шло опять своим чередом. А когда сержанты оказывались чем-то недовольны, им приходилось трудиться при свете факелов почти до самого подъема.
Когда они освоили маневры на ровной местности на плацу, то перешли за пределы лагеря, и там снова начались учения. Они ходили строем вверх и вниз по холмам, по Виа Апаллия до самых Железных Холмов и обратно. Обычно они уходили на двое суток, спали под открытым небом, а на третьи возвращались в лагерь, но один раз их не было целую неделю, причем последние два дня они сидели на урезанных вдвое пайках. Они научились готовить еду на костре, научились разбивать каждую ночь новый походный лагерь с настоящим частоколом и рвом вокруг. Научились проглатывать «шимпанзятину» с сушеной кукурузой прямо на марше; научились разбивать аккуратный лагерь при помощи колышков и натянутой между ними веревки; им рассказали, как можно такой лагерь расширить, сколько отхожих мест на какое количество людей нужно устроить, где именно должны располагаться в лагере различные службы, как нужно выставлять часовых, сколько именно и при каких условиях, где должны быть установлены палатки офицеров.
Они ходили строем и в дождь, и под палящими лучами солнца; весной, когда температура еще опускалась почти до нуля, и летом, когда наступила настоящая жара. Научились переправляться вброд через реки и наводить временные переправы; спать в сырую погоду, завернувшись лишь в свои плащи, и просыпаться готовыми снова выступить в поход.
Жизнь в легионе была суровой, со множеством тягот. Пока что все задания выполнялись только добровольно, почти каждое утро один или два человека поднимали руки и заявляли, что больше не могут. Сержанты их не бранили, просто посылали на время отдохнуть. Иногда даже Герцер подумывал, не сделать ли и ему то же самое.
К своему удивлению, он удержался на своем посту. Несколько раз он подозревал, что его хотят сместить, но внешне этого не показывал, и все прекрасно понимали, что в очень большой степени своими достижениями группа рекрутов обязана именно ему, своим примером он воодушевлял остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190