– Скоро будем очень заняты, тогда совсем не будет времени.
Она посмотрела на меня и согласно кивнула:
– Только возьму пальто.
Мы ни о чем не разговаривали, пока шли в кафе, которое было дальше у дороги. Мы пили кофе внизу, где стоили диван и кресла, неуверенно поглядывая друг на друга поверх ободков своих дымящихся кружек. Я сказала что-то о новой квартире, которую она снимала, она заметила что-то о бешеном темпе работы. И мы погрузились в неловкое молчание.
– Прости, что я не звонила и не появлялась, – произнесла я наконец.
– Ты была занята.
Я отмахнулась от вежливых слов.
– Это не причина.
– Нет, наверное, нет.
– Не знаю, с чего и начать.
– Миранда…
– Ты сказала мне что-то сразу после того… ну, ты знаешь… сразу после того, как ушел Брендан. Ты сказала, что все рухнуло, а он просто разбросал оставшиеся камни. Что-то в этом духе.
– Не помню. – Она поставила на стол кружку. На кромке остался бледно-розовый полукруглый след ее губ.
– Конечно, нет. Зачем тебе помнить? Не знаю, почему мне пришло это в голову, возможно, из-за моей работы, – этот его образ, сметающий все до основания, так, чтобы мы оказались на развалинах жизни. Вот что он сделал с нами.
– Не стоит слишком много думать о нем, Миранда, – сказала она. – Оставь его в покое.
– Что? – Я уставилась на нее.
– Я смогла, – сказала она. – Выкинула его из своей жизни. Никогда не захочу и вспомнить о нем.
Меня озадачили ее слова.
– Но все, что случилось… – сказала я заикаясь. – С тобой и со мной. С Троем…
– Не имеет никакого отношения к этому.
– И Лаурой.
– Ты думаешь, мне все равно, что произошло с Лаурой?
– Конечно, нет!
– Считаешь, я получила какое-то удовлетворение, когда услышала? Что свершилось своего рода возмездие?
– Нет, – возразила я. – Разумеется, нет.
– Ну а я – да. Только на мгновение. Я так ненавидела Лауру, я хотела, чтобы с ней произошло что-нибудь плохое, а когда случилось наихудшее и я почувствовала в какую-то долю секунды, можно сказать, ликование, то просто ужаснулась, будто каким-то образом на мне лежала ответственность за все это.
На мгновение у нее на лице промелькнуло свирепое выражение, но затем оно снова стало печальным.
– И в конце концов я просто задала себе вопрос: ладно, какое отношение имеет все это ко мне? Я решила, что мы должны забыть обо всем.
– Не хочешь вообще говорить об этом? – спросила я.
– Я хочу заниматься только своей жизнью, устроить ее.
– Не хочешь подумать об этом? Понять, что случилось?
– Понять? – Она бросила на меня быстрый взгляд. – Наш брат покончил с собой. Мой жених оставил меня.
– Но…
– Не утверждаю, что это не было ужасно. Я говорю, что все было вполне понятно. Не понимаю, о чем тут можно говорить.
Несколько мгновений я просто сидела. Все бурные события, все волны эмоций и ненависти и отчаяния, которые будоражили нашу семью, сейчас превратились в спокойный темный пруд.
– А как же мы? – наконец спросила я.
– Мы?
– Мы, ты и я, две сестры.
– А как мы?
– Ты ненавидишь меня.
– Нет, – ответила она.
– Ты обвиняла меня.
– Совсем недолго, может быть… – Она взяла кружку и допила кофе. – Все в прошлом. С тобой все в порядке? Ты выглядишь несколько… – Она так и не закончила предложение.
– Была немного подавлена.
– Конечно.
Я не могла на этом закончить разговор.
– О, Кэрри, мне бы так хотелось, чтобы между нами было все хорошо, – проговорила я, понимая, что это звучит как лепет двухлетнего малыша, который просит, чтобы его поцеловали. И добавила: – Думаю, кое-что следует прояснить.
– Мне и так все совершенно ясно.
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я никогда не была влюблена в Брендана? Никогда! Я оставила его и…
– Пожалуйста, Миранда, – сказала она с отвращением, – давай оставим эту тему.
– Нет, послушай, мне очень хочется, чтобы ты поняла, что я никогда не пыталась разрушить то, что было между вами двоими, никогда; хотела, чтобы ты была счастлива; действительно хотела; именно он был тем, кто… – Я не закончила свою мысль, понимая, как она прозвучит. – Как ты и говорила, теперь это уже не имеет никакого значения. Со всем этим покончено. Его нет больше в наших жизнях. Мне просто захотелось узнать, все ли у тебя в порядке, и больше ничего, честное слово. И что у нас у всех все хорошо. Было бы ужасно, если бы мы допустили, чтобы он сделал нас чужими друг другу.
– Знаю, – проговорила она вполголоса.
Затем она наклонилась ко мне, и в первый раз с ее лица исчезло безразличное выражение.
– Я должна кое-что тебе сообщить.
– Что?
– Здесь что-то не так. После Троя, ты знаешь, я думала, что больше никогда не смогу быть счастливой. Но все произошло так неожиданно… – Она покраснела. – Я встретила кое-кого.
– Ты хочешь сказать…
– Приятного мужчину. Он чуть старше меня и, кажется, по-настоящему заботится обо мне.
Я положила руку на ее плечо.
– Я очень рада, – тепло произнесла я. Затем: – Надеюсь, я не знаю, кто это?
Глупая попытка пошутить не удалась.
– Нет. Он младший менеджер в больнице. Его зовут Лоренс. Ты должна как-нибудь познакомиться с ним.
– Чудно.
– Он знает обо всем…
– Конечно.
– И он совсем другой, знаешь…
– Да. Хорошо. Чудесно.
– Маме и папе он понравился.
– Хорошо, – опять безнадежно сказала я. – Правда, хорошо. Я так счастлива за тебя!
– Спасибо.
Я купила огромную охапку тюльпанов, желтых нарциссов и ирисов, вскочила в автобус, который останавливался на расстоянии нескольких сотен ярдов от дома родителей. С фасада дома наконец-то убрали леса, и входная дверь была выкрашена в яркий темно-синий цвет. Я постучала и прислушалась: я знала, что они дома. В эти дни, казалось, они вообще никуда не выходили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92