Ростом он был гораздо выше Клайва, а тот рядом с ним казался почти квадратным и злым.
— Ну?
Клайв обращался с ним как с подчиненным самого низкого ранга.
— Поговорим в полиции, — ответил Линкс.
Клайв широко раскрыл глаза:
— Что вы имеете в виду? Почему не здесь?
— Нам нужны показания. Удобнее взять их в полиции.
Клайв бросил взгляд на часы:
— Как угодно. Но если речь о пустяках, вам это так не пройдет.
— Прошу. — Стадлер придержал дверь. Клайв повернулся ко мне.
— Позвони Джан и объясни что-нибудь, — приказал он. — Что угодно, только не выставляй нас на посмешище. Предупреди Бекки. Поезжай на вечеринку и веди себя как ни в чем не бывало, ясно? — Я положила ладонь ему на плечо, но он злобно стряхнул ее. — Как мне все это надоело! Осточертело до тошноты.
Грейс Шиллинг последовала за ним, решительно застегнув длинный пиджак.
* * *
Я позвонила в офис и сообщила Джан, что у Клайва разболелась спина.
— Опять? — язвительно переспросила она.
Я ничего не поняла. Бекки Ричардс я сказала то же самое два часа спустя, и она сочувственно закивала:
— Мужчины — вечные ипохондрики.
Я огляделась. Все женщины были в черных платьях, мужчины — в темных костюмах. Почти всех я знала, хотя некоторых — только в лицо, но вдруг поняла, что мне не хватит сил поддерживать светский разговор. Мне нечего сказать. Я опустошена.
Глава 12
Клайв так и не подъехал. Чувствуя себя не в своей тарелке, я мялась на одном месте, вертела в руке бокал, разглядывала картины, переходила из комнаты в комнату, делая вид, что кого-то ищу. Почти с ужасом я осознала, что мне недостает присутствия мужа. Я и не подозревала, что настолько привыкла к нему. Иногда я шутила, что на вечеринки обычно зовут только Клайва, а меня воспринимают как обязательную нагрузку к нему.
Поэтому я не смутилась, а наоборот, вздохнула с облегчением, когда Бекки сказала, что меня ищут.
— Какой-то полицейский, — добавила она деликатно, умело маскируя удивление.
Все мы знаем, что означает для обычных людей появление полицейского: аварию, смерть, исчезновение близких. Но к категории обычных людей я уже не принадлежала. К двери я подошла, не испытывая волнения. На пороге стоял Стадлер с незнакомым офицером в форме. Бекки, судя по всему, уходить не собиралась. Офицер молчал, я вопросительно посмотрела на Бекки.
— Если понадобится, я буду неподалеку, — предупредила она и нехотя отошла.
Я посмотрела на офицера.
— Простите за беспокойство, — начал он. — Мне поручили сообщить, что ваш муж не приедет. Мистер Хинтлшем все еще занят.
— Да? А в чем дело?
— Мы пытаемся кое-что прояснить.
Мы стояли на пороге дома Бекки, глядя друг на друга.
— Здесь мне делать нечего, — сказала я.
— Если хотите, можем отвезти вас домой, — предложил Стадлер, добавил «Дженни», и я густо покраснела.
— Только возьму плащ.
В пути со мной никто не разговаривал. Стадлер и полицейский пару раз невнятно переговаривались. Стадлер проводил меня до двери дома. Пока я поворачивала ключ в замке, у меня вдруг возникло нелепое ощущение, что мы вернулись со свидания и сейчас попрощаемся.
— А Клайв сегодня вернется? — спросила я решительно, пытаясь образумить себя.
— Точно не знаю, — ответил Стадлер.
— О чем вы его расспрашиваете?
— Нам необходимо выяснить некоторые подробности. — Стадлер беспокойно оглядывался. — Да, еще одно... В интересах следствия нам понадобится завтра утром провести тщательный обыск в доме. Вы не возражаете?
— А разве у меня есть выбор? Но вы уже обшарили весь дом. Где будет обыск?
Стадлер небрежно пожал плечами:
— В разных местах. На верхнем этаже. Может, в кабинете вашего мужа.
* * *
Кабинет Клайва. Комната, которую мы первой привели в порядок в новом доме. Щедрый подарок Клайву, поскольку в комнату больше никто не заходил. Где бы мы ни жили, Клайв всегда заявлял: его комната — его крепость. Помню, когда мы распределяли комнаты, я со смехом пожаловалась, что своего угла у меня нет, а Клайв возразил, что мне и так принадлежит весь дом.
Клайв не запирал кабинет, да в этом и не было нужды. Мальчишки с раннего детства знали, что доступ в отцовскую комнату им строго запрещен. Запрет распространялся и на меня. Правда, когда Клайв составлял отчеты или писал письма, я иногда заглядывала к нему, и он не злился и не гнал меня прочь. Но он оборачивался ко мне, брал чашку с кофе, терпеливо выслушивал все, что я говорила, дожидался, когда я повернусь к порогу, и снова погружался в работу. Клайв часто повторял, что в моем присутствии работать не может.
Сознавая, что нарушила запрет, я зашла в комнату мужа, одетая в ночную рубашку и халат. Включила свет и сразу почувствовала себя виноватой. Я поспешила задернуть шторы, в кабинете воцарилась ночь.
Эта комната была точным отражением самого Клайва. Аккуратная, чистая, полупустая. На стенах висело несколько картин. Размытая акварелька с яхтой — наследство от матери. Гравюра с изображением здания школы, которую окончил Клайв. Групповой снимок: Клайв с коллегами на праздничном ужине. Все с сигарами и бокалами, краснолицые, сияющие, обнявшиеся. У Клайва вид какой-то затравленный и неловкий. Он терпеть не может, когда к нему прикасаются посторонние мужчины.
Кабинет моего мужа. Что понадобилось здесь полиции? Конечно, рыться в вещах Клайва я не собиралась. Само появление в этом кабинете в отсутствие мужа — кощунство. Но мне хотелось просто заглянуть сюда. Возможно, мне понадобится давать показания. Этим я и пыталась оправдаться.
В кабинете стояли два шкафа для бумаг — один высокий, коричневый, второй — приземистый, широкий, из серого металла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92