Не считать же содержанием чепуху, которой забиты головы иных молодых модников. Хорошо ещё, что у нас в Энэмске таких нет. Но нельзя же думать только о себе! Надо позаботиться и о других людях…
– А вы о собаках не заботитесь? – неожиданно поинтересовалась девочка и, подхватив на руки Пусю, поднесла его к самому носу Главной проявительницы.
– Какая прелесть! – восхитилась та. – Почему я сразу не заметила? Да такого красивого скоч-терьера во всём Энэмске не найти!
– И такого умного, – добавила девочка.
– В самом деле? – загадочно прищурилась Главная проявительница. – Сейчас мы это проверим. Если не ошибаюсь, вы хотели знать, снимаю ли я мыслеграфии у собак? До сих пор не снимала. Но сегодня начну.
Не в пример девочке, мы с Главным терятелем не очень обрадовались. Но возражать не имело смысла. Судя по всему, Главная проявительница была дама с причудами. Сейчас ей пришла в голову очередная фантазия, и, поколдовав над Пусей в соседней комнате, она объявила, что содержания Пусиной головы на десятерых взрослых собак хватит. Не говоря уже о некоторых людях. Хотя бы о том любителе путешествий, который недавно очутился в Энэмске проездом из Италии и потерял ключ от номера гостиницы. Как показала мыслеграфия, ключ благополучно пребывал в скважине замка. Но что она показала ещё! Глаза бы не глядели. Человек только что посетил Флоренцию, Рим, Милан – города, где шагу ни ступить, чтобы не наткнуться на творение кого-либо из великих художников. Но осталось ли у него в памяти хоть что-нибудь от этого великолепия? Ничего. Ворох модного тряпья… Не то – Пуся! Этот малыш далеко пойдёт. И не только потому, что даровит. У него уже есть цель в жизни! А жизнь без цели, без любви – цветок, лишённый аромата. Так, кажется, поётся в старинном романсе?
В этом месте рассказа я позволил себе снисходительно улыбнуться и сказал, что Пусину цель мы и без мыслеграфии знаем. Нет никакого сомнения, что он хочет стать настоящей сыскной собакой.
– Ошибаетесь, – возразила Главная проявительница. – С недавнего времени Пуся мечтает выступать в цирке. И не один – вместе со своей хозяйкой. В его мыслеграфии обнаружен плакат, где девочка дрессирует собаку…
Так вот что было на уме у нашей ищейки! А я-то полагал…
Но пора было перейти к делу, которое, собственно, и привело нас в лабораторию. Правда, к тому времени Главный терятель начисто забыл, с каким числом связана его ускользающая ассоциация. Хорошо ещё, что мы с девочкой это запомнили. То было 22 – число игроков на футбольном поле.
На сей раз Главная проявительница работала прямо при нас. Она усадила Главного терятеля спиной к камину, где, оказывается, находилось мыслеграфическое устройство, и попросила его сделать как можно более осмысленное лицо. Главный терятель отчаянно заморгал и, как всегда, приложил палец к носу. Её это почему-то не устроило. Тогда он вытаращил глаза и почесал за ухом. Это её не устроило ещё больше. Отчаявшись, он махнул рукой и уставился в потолок. И тут она заявила, что это как раз то, что ей нужно. Потому что когда человек смотрит вверх, он не может думать ни о чём низменном и незначительном.
Мыслеграфия, впрочем, получилась не слишком удачная. Главная проявительница сказала, что у клиента в голове освещение слабовато. Но ассоциация всё-таки проявилась. Она показала, что Главный терятель делил номер билета на число 22, и номер на это число разделился.
Итак, у нас появился ещё один признак. Сам по себе не бог весть какой, но из него вытекали другие, более ценные. Во-первых, раз номер делится на 22, значит, он делится на 2 и на 11.
– А во-вторых, – подсказала девочка, – раз он делится на 2, так он чётный.
Что и говорить, прекрасный вывод! Но напрашивался и ещё один. Если число делится на 11, значит, сумма его цифр, стоящих на нечётных местах, равна сумме цифр, стоящих нн чётных. Правда, тут возможен ещё один вариант, когда одна сумма больше другой. Но Главный терятель уверял, что в его номере суммы были равные. И девочка старательно занесла, в блокнот две новые приметы: а) номер чётный; б) сумма цифр, стоящих на нечётных местах, равна сумме цифр, стоящих на чётных.
– Смотрите, – заявила она с гордостью, – у нас уже четыре приметы накопилось!
– Да, – уныло подтвердил я, – вот только номера билета по ним не определишь.
– На это я могла бы возразить словами моего любимого романса, – вмешалась Главная проявительница. – «Пока мы молоды душой, всё достижимо, всё возможно!» Дорогие друзья, – продолжала она, – вам нужны новые яркие впечатления. Так ступайте за ними! Ищите! Дерзайте! Мир так велик… Почему бы вам не пойти… ну, хотя бы во Дворец пионеров? Кстати, сегодня он отмечает своё славное пятидесятилетие, и там будет особенно интересно. Ах, этот Дворец! Он вызывает у меня такие чудесные ассоциации! Школьные годы. Короткая юбочка. Смешные косички с бантиками. О детство, как позабыть, как– возвратить тебя?
Говоря это, она приблизилась к роялю, села на круглый табурет, мечтательно прошлась пальцами по клавишам и запела что-то вроде сентиментального вальса:
Где? вы, где? вы, былые года,
Увлечённость без края, без меры?
Где то светлое время, когда
Был мне домом Дворец пионеров?
Где успехи в кружке хоровом,
Радость первых свиданий с балетом,
Милый детский роман с драмкружком
И с кружком кулинарным при этом?
Где наивные слёзы о том,
Что нельзя разорваться на части
Между фото– и мотокружком,
Между фото– и мотонапастью?
Испарилась, ушла без следа
Той счастливой поры атмосфера…
Но живёт в моём сердце всегда
Рядом с детством Дворец пионеров.
Допев это замечательное сочинение, она встала, снова поклонилась, коснувшись платком паркета, и задумчиво удалилась за кулисы… виноват, в соседнюю комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29