А здесь, под деревом, рядом с готовым к новым странствиям тарантасом и конем, отъевшимся и восстановившим силы, пятеро смотрят на пса, смотрят так, словно от него ждут приказа или совета: Ты, явившийся неведомо откуда, ты, пришедший однажды из такой дали, что на ногах не держался, ты, который вышел из-за кустов в минуту, когда эти люди смотрели на то место на земле, где я вязовой палкой провела черту, ты, который ждал нас, улегшись возле машины, загнанной под навес, ты, который держал в зубах обрывок голубой шерстяной нити, ты, который провел нас по стольким дорогам и тропам, ты, который сопровождал меня на берег моря и отыскал там каменный корабль - ответь нам теперь, подай какую-нибудь весть или знак, махни хвостом, шевельни ушами, если даже залаять не можешь, скажи, куда нам теперь должно направиться, ибо ни один из нас не хочет возвращаться в дом, стоящий в долине, и для каждого путь этот станет началом последнего возвращения: Сеньора, выходите за меня, скажет мне человек, который хочет жениться на мне, А где же накладная? скажет мне мой начальник, Вернулась все-таки, скажет мне муж, Господин учитель, отхлещите его линейкой, скажет мне отец последнего из моих двоечников, Дайте что-нибудь от головной боли, скажет мне страдающая головными болями жена нотариуса - так вот, укажи нам путь, встань и иди, а мы за тобой следом.
Пес, лежавший под галерой, вскинул голову, словно мог услышать эти беззвучные речи, потом резко вскочил, подбежал к Педро Орсе, обеими руками обхватившему его голову, и прозвучали слова: Хочешь, чтобы я взял тебя с собой? - но произнесены они были человеком. Мария Гуавайра, хозяйка галеры, владелица коня, ничего пока не решила, но Жоана Карда взглянула на Жозе Анайсо, и он понял ее: Что бы вы ни решили, я не вернусь, и тогда Мария Гуавайра произнесла звонко и отчетливо: Время оставаться и время уходить, а время возвращаться ещё не настало, и тогда спросил Жоакин Сасса: Куда же мы хотим идти? Пойдемте к другому концу нашего полуострова, предложил Педро Орсе, я никогда не видел Пиренеев. Не видел и не увидишь, потому что половина их осталась во Франции, припомнил Жозе Анайсо. Неважно, по мизинчику узнают великана. Все обрадовались принятому решению, но Мария Гуавайра сказала так: Конь в одиночку привез нас сюда, но больше он такого пути не выдержит, ибо стар, и фура эта - пароконная, один конь - все равно что одна рука. Так что же делать? - спросил Жоакин Сасса. Товарища ему искать. Поди-ка сыщи здесь коня, а если и найдем, конь - большая ныне редкость, у нас и денег на него не хватит.
Трудность представляется неодолимой, но в этот самый миг Мария Гуавайра лишний раз демонстрирует, как переменчив нрав человеческий - не она ли всего несколько дней назад заявляла, что в чужой дом не войдет, ночевать там не будет, и слова этой отповеди ещё не успели смолкнуть в ушах её спутников, а теперь вот - велика сила необходимости - говорит, пустив под откос всю прежнюю свою безупречную, без единого пятнышка прожитую жизнь: Мы его не купим, а украдем, и уж теперь Жоана Карда возражает, хоть и не впрямую, чтобы не обидеть: Мне в жизни своей ничего не приходилось красть. Тут настала довольно неловкая тишина: людям надо освоиться с новыми понятиями о морали, и первый шаг в этом направлении сделан был Педро Орсе, хотя старики обычно - самые рьяные поборники и ревнители старого: В своей жизни никто ничего не крадет, крадет только в чужой, промолвил он, и эта смягченная улыбкой констатация факта прозвучала как парадокс античного киника, однако слово было сказано. Хорошо, быть по сему, украдем коня, только кому и как это сделать, давайте, что ли, жребий бросим. Какой там жребий, возразила Мария Гуавайра, мне идти, вы же в лошадях не смыслите и увести её из стойла не способны. Я пойду с тобой, сказал Жоакин Сасса, и хорошо бы, чтобы пес нас сопровождал, какая-никакая защита на всякий случай.
И в ту же ночь трое вышли из расположения своего лагеря и направились на восток, поскольку там, в спокойных краях, больше было возможностей обрести желаемое. И перед выходом Жоакин Сасса сказал: Неизвестно, когда мы вернемся, ждите нас здесь. Лучше бы, наверно, было достать такую машину, куда бы поместились мы все с барахлом и собакой, сказал Жозе Анайсо. Нет таких машин, грузовик нужен, а ты разве забыл, что мы не видели ни одного нераскуроченного и на ходу, да и потом - у нас же конь, мы же не можем его тут бросить. Один за всех и все за одного! - воскликнули тут хором три мушкетера, которых на самом деле было четверо, а в нашем случае - пятеро, не считая собаки. И лошади.
Мария Гуавайра и Жоакин Сасса пустились в путь, а пес бежал перед ними, принюхиваясь к ветру, обследуя тени. Довольно абсурдная затея, надо признать, где ж тут лошадь найти? Сгодится и мул, ответила бы Мария Гуавайра, хотя понятия не имеет, имеется ли в округе нечто подобное, и легче, наверно, было бы отыскать вола, но давно и не мною сказано, что в одну галеру впрячь не можно коня и тучного вола, равно как - коня и щуплого осла, это - то же, что из двух слабостей сделать одну силу, прок от таких соединений бывает только в притчах и в пословицах, вроде той, где говорится о прутьях и венике, мы её как-то уже приводили. Они шли да шли, сходя с дороги всякий раз, когда впереди в прогалине между полей появлялись сторожки или домики, если есть лошади, то они где-нибудь здесь обретаются, мы ищем тягловую скотину, а не циркового жеребца, не рысака для парада. Стоило им чуть приблизиться, собаки поднимали лай, поднимали, но тотчас и обрывали, и мы никогда не узнаем, какие чары пускал в ход наш Пес, но факт остается фактом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112