Да, спору нет, Марсенда существует, это письмо написано ею, но кто она такая, эта Марсенда, и что общего между той безымянной барышней, которую увидел он когда-то в ресторане отеля «Браганса», и той, ради чьего имени и личности собрались потом мысли, чувства, слова, подуманные, ощущаемые, произносимые Рикардо Рейсом, сошедшиеся в точке, именуемой Марсенда, так кто же она такая, кем стала сегодня, не пенным ли буруном вскипает за кормой корабля и так быстро исчезает вдали? Рикардо Рейс еще раз перечитывает письмо — концовку, где содержится просьба не писать больше, и говорит себе, что просьбу эту не уважит, что ответит на это письмо, что напишет и выскажет, а что — пока неизвестно, видно будет, а если она исполнит свое обещание и никогда больше не пойдет на почту, пусть лежит письмо, пока не востребуют его: не в том дело, чтобы его прочли, а в том, чтобы написали. Но сейчас же вспомнил, что доктор Сампайо, как подобает нотариусу, — человек в Коимбре заметный, а поскольку на почтах, как признано повсеместно и широко известно, во множестве водятся исполнительные и добросовестные служащие, то совсем не исключена возможность, пусть и не слишком реальная, что тайное письмецо в конце концов окажется на городской квартире или — еще того хуже — в конторе и вызовет большой скандал. Нет, он не станет писать. А если бы написал — вложил бы в это письмо все, что еще не успел высказать, и не столько с надеждой изменить ход событий, сколько с намерением внятно и ясно дать понять: события эти таковы и столько их, что даже если высказать о них все, ход их не изменится. Но ему, по крайней мере, хотелось бы, чтобы Марсенда знала, что доктор Рикардо Рейс, тот самый, кто целовал ее и предлагал руку и сердце, — поэт, а не заурядный врач-терапевт, лишь временно подвизающийся на ниве кардиологии и фтизиатрии, что, впрочем, получается у него, несмотря на отсутствие должной научной базы, совсем недурно, если судить по тому, что после его прихода на вышеуказанную стезю уровень смертности от болезней сердца и легких не взлетел до небес. Он представляет себе, как была бы поражена и восхищена Марсенда, если бы в свое время он сказал ей: Знаете, Марсенда, а ведь я — поэт, сказал бы этак непринужденно, тоном человека, не придающего данному обстоятельству особого значения, а она, разумеется, оценила бы его скромность, со всем романтическим пылом захотела бы узнать подробности и посмотрела бы на него нежно и кротко: Этот почти пятидесятилетний мужчина, который любит меня — поэт, вот счастье-то, вот повезло мне, теперь-то я понимаю, совсем другое дело, когда тебя любит поэт, я попрошу его почитать мне сочиненные им стихи, а иные, быть может, он мне и посвятит, поэтам это свойственно, их хлебом не корми, дай посвятить что-нибудь. И тогда Рикардо Рейс, дабы не вызвать вполне вероятной ревности, объяснит, что женщины, о которых услышит Марсенда, — суть не реальные женщины, но лирические абстракции, предлоги, измышленные собеседницы, если, конечно, заслуживают звания собеседниц те, кто не наделен правом голоса и даром речи, ведь к музам обращаются не с просьбой говорить, а всего лишь быть, а Неера, Лидия, Хлоя — всего лишь совпадение, я столько лет писал стихи некоей Лидии, неведомой и бестелесной, и вот, вообразите, в одном отеле встретил горничную, которую звали так же, нет-нет, совпали только имена, во всем прочем они не схожи нисколько. Рикардо Рейс объясняет снова и снова, но не потому что материя — такая уж тонкая и сложная, а потому что боится сделать следующий шаг: какое стихотворение выбрать, что скажет Марсенда по окончании чтения, какое выражение появится на ее лице, быть может, она попросит разрешения прочесть глазами то, что было выслушано, прочтет и перечтет, по глазам ее будет видно, что поняла, и, быть может, ей помогло понять воспоминание о его словах, прозвучавших тогда, в консультации, когда в последний раз мы были вместе: Я — человек, который сидит на берегу и смотрит, как струятся ее воды, и, может быть, надеется увидеть, как поток несет его самого, хотя, разумеется, между поэзией и прозой существуют определенные различия, и оттого, должно быть, я это все поняла так хорошо и с первого раза, а сейчас начинаю понимать так скверно. Рикардо Рейс осведомляется: Понравилось? — а она отвечает: Ах, очень понравилось, и не существует в природе отзыва более благоприятного и мнения более лестного, но ведь поэты — такие привереды: на них не угодишь, этому вот сказали даже больше, чем он заслуживал, сам Господь захотел бы, чтобы подобным образом оценили сотворенный им мир, а взгляд его делается меланхоличен, он вздыхает, словно Адамастор, который не в силах вырваться из мраморного плена, где держат его обман и разочарование, превратившие плоть и кость его в утес, обратившие язык его в камень: Почему вы стали так молчаливы? — спрашивает Марсенда, а он не отвечает.Но все это — горести и скорби частного лица, а в целокупной общности, именуемой «Португалия», счастья — в избытке. Сейчас вот отмечаются две памятные даты: во-первых, празднуем восьмую годовщину со дня пришествия профессора Антонио де Оливейры Салазара в политику — срок изрядный, а кажется, что только вчера это было, как время-то летит — ради спасения его и нашей отчизны, ради того, чтобы, как пишут газеты, восстановить ее и внедрить в нее новую доктрину, веру и доверие, воодушевление и способность с надеждой глядеть в будущее, а вторая дата также имеет отношение к господину профессору, но только еще радостней первой, ибо исполняется ему завтра сорок семь лет — он родился в один год с Гитлером, в тот же месяц, да и дни появления на свет двух крупнейших лидеров отстоят друг от друга недалеко, вот ведь какие случаются совпадения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157