- Хотя мне от него никакого толку, - засмеялся он.
Я обратил внимание, что его елда покрыта сухими струпьями, значит, заживает:
- Похоже, подсыхают, Джонни, гнойники, типа.
- Ага. Я решил больше не колоться и пересесть на метадон с циклозином. Когда я увидел эту культю, то подумал, что у меня появился ещё один шанс, новое место доступа, но этот коновал сказал мне: «Забудь. Только вставишь туда иглу, и тебе пиздец». А оздоровительное лечение - это классно. Белый Лебедь разработал план: встать на ноги, спрыгнуть с наркоты и стать настоящим барыгой - не колоться, а только торговать, - он оттянул пояс и забросил свой покрытый паршой прибор обратно в шорты.
- Лучше бы тебе подвязать с этим, - советую я ему. Но он пропускает мои слова мимо ушей.
- Нее-а, мне нужна хуева груда капусты, а потом можно и в Бангкок.
У чувака уже и ноги нет, а он всё не может расстаться со своей мечтой о Таиланде.
- Запомни, - сказал он, - я не хочу ждать, пока приеду в Таиланд, чтобы там поебаться. Главное - постепенно сокращать дозняк. Тут на днях, когда сестра пришла на перевязку, мой зашевелился. Старая калоша и всё такое, а я сидел, как пацан, зажав залупу в кулаке.
- Тебе б только встать на ноги, Джонни, - подбадриваю я его.
- Хуя тебе! Кто захочет ебаться с одноногим? Мне придётся им платить - полный крах Белого Лебедя! Но всё равно, чувихам лучше платить. Строить ёбаные отношения на чисто деловой основе, - в его голосе звучала горечь. - Дрючишь Келли?
- Не, она щас тут, - мне не понравилось, как он спросил, и не понравилось, как я ответил.
- Тут на днях заходила эта сука Элисон, - сказал он, раскрывая причину своей злобы. Эли и Келли были лучшими подругами.
- Правда?
- Посмареть шоу уродцев, бля, - он кивает на свой забинтованный обрубок.
- Перестань, Джонни, Эли не такая.
Он снова смеётся, доставая диетическую колу без кофеина, отрывает кольцо и делает глоток.
- В холодильнике есть ещё одна, - предлагает он, показывая на кухню. Я отрицательно качаю головой.
- Ага, заходила тут на днях. Несколько недель назад. Ну, я и говорю: «А как насчёт минета, цыпка?» В память о прошлом. В смысле, это самое меньшее, что она могла б сделать для Матери-Настоятельницы, для Белого Лебедя, который столько раз её выручал, бля. Эта бессердечная стерва обломала меня, - он с отвращением покачал головой. - Я ни разу не завалил эту шлюшку, сечёшь? Ни разу в жизни. Даже когда она была на кумарах. Одно время она готова была отдаться за дозняк.
- Я понимаю, - поддержал я его. Может, он говорил правду, а может, и врал. Между мной и Эли всегда существовала какая-то молчаливая неприязнь. Даже не знаю, почему. Но, какова бы ни была причина, мне нетрудно поверить в любую гадость, сказанную про неё.
- Белый Лебедь никогда не воспользуется тем, что дама в беде, - улыбается он.
- Разумеется, - говорю я без тени убеждения в голосе.
- Никогда не воспользуюсь, - резко обрывает он меня. - И никогда не пользовался, понял? - Пока не попробуёшь пуддинга, не узнаешь, какой он на вкус.
- Ну да, потому что у тебя всегда были полные яйца ширки.
- Ха-ха-ха, - смеётся он, прижимая к груди банку с колой. - Белый Лебедь не подсирает своих людей. Это золотое правило номер один. Ни за «чёрный», ни за что угодно. Не сомневайся в честности Белого Лебедя на этот счёт, Рентс. Я не всегда был уторчанным по самые яйца. Если б я захотел, я мог бы подставить эту сучку. И даже когда я был уторчанным, я мог бы её продать. Живое мясо, сука. Я мог бы выгнать эту блядь на Истер-роуд в миниюбке и без трусов, вмазал бы её, чтоб она прикусила язык, и бросил бы её на полу пивняка за гаражом. Устроил бы у себя дома ёбаный бордель, а сам стоял бы на улице и брал по пятёрке с рыла. Я имел бы с этого астрохуические барыши. А через недельку, когда ребята вдоволь наебутся, сходил бы в Тайни и позвал бы всех этих прокажённых «джамбо».
Трудно поверить, но Джонни до сих пор не был ВИЧ-инфицированным, хотя он и содержал ещё больше торчковых притонов, чем мистер Кадона. Он выдвинул шизовую теорию, согласно которой ВИЧем заражаются только «джамбо», а у «хибсов» против него иммунитет:
- Я бы всё устроил. И ушёл бы на покой. Пару неделек, и я бы жил в Таиланде, и кучи азиатских задниц мостились бы ко мне на фейс. Но я этого не сделал, потому что нельзя подсирать своих людей.
- Трудно быть человеком принципа, Джонни, - улыбаюсь я. Мне хочется уйти. Я не выдержу ещё одного пересказа его воображаемых азиатских приключений.
- Вот именно, бля. Моя беда в том, что я забываю обиды. В бизнесе не может быть никаких симпатий. Перед лицом драконова закона мы все знакомые. Так нет же, добренький ублюдок Белый Лебедь питал дружеские чувства. И чем же эта корыстная стерва ему отплатила? Я попросил её о маленьком отсосе, только и всего. Она могла бы сделать его хотя бы из сочувствия к моей ноге, понимаешь. Я б даже разрешил ей погуще намазаться помадой, это самое, для большей безопасности, сечёшь? Короче, я высадил её. Она только глянула на сочащиеся ранки и тут же выпала на измену. Я сказал ей: «Не переживай, слюна - естественный антисептик».
- Да, так говорят, - согласился я. Мне пора.
- Угу. И вот, что я тебе скажу, Рентс. Тогда, в семьдесят седьмом, мы были правы. Вся эта фелляция. Утопить весь ёбаный мир в слюне.
- Жаль только, что все мы высохли, - говорю я и поднимаюсь, чтобы идти.
- Ага, точно, - говорит Джонни Свон, уже спокойнее.
Самое время валить.

Зима в Уэст-Грэнтоне

Томми классно выглядит. Это ужасно. Он умрёт. Может, через несколько недель, а может, лет через пятнадцать Томми не станет. Есть вероятность, что со мной произойдёт то же самое. Но разница в том, что Томми обречён.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101