ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Все это хуйня, но у меня из-за этих дел, натурально, мигрень начинается, так что по дороге домой я забегаю в аптеку на Бульваре и беру нуро-фен-плюс. Звоню на мобилу Психу, чтобы напомнить, что сегодня вечером у нас карточная школа.
— Я во Франции, Френк, на Каннском кинофестивале, — отвечает мне этот мудак.
И до меня вдруг доходит, что он ни хуя, ни разу не шутит.
— А что насчет нашей карточной школы? Я же тебе говорил, что сегодня мы собираемся у тебя!
— Френк? Ты еще здесь? Алло?
— ЧТО С НАШЕЙ КАРТОЧНОЙ ШКОЛОЙ, БЛЯДЬ?! МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО РЕНТОНА ВИДЕЛИ В ГОРОДЕ! НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ, ТЫ, МУДИЛА!
— Ты еще здесь, Френк? Алло? Какую игру он затеял, этот пидорас…
— НАША КАРТОЧНАЯ ШКОЛА, БЛЯДЬ! Я ТЯ ПРИКОНЧУ, УЕБОК!
В трубке только трещит. А потом этот мудак говорит:
— Я тебя не слышу, и ты пропадаешь. Я тебе потом перезвоню, — и отключается, блядь!
НЕДОУМОК ЕБУЧИЙ!
Этот мудак что, считает, что можно со мной как с дерьмом обращацца, съебаться во Францию, улететь белым лебедем, нах, со всеми своими дружками из этого грязного клуба, с этим придурком Терри Соком и остальными ебучими извращенцами и отморозками… ну, блядь, я ему покажу, этому мудаку…
Так что, выпив чаю, я звоню Нелли, и Малки, и Ларри и говорю им, что этот мудила нас кинул, и забиваю всем стрелку в Центральном Баре. Когда я туда прихожу, Нелли и Малки уже на месте, только Ларри что-то не видать. Он звонит мне на мобилу и говорит, что чуток опоздает, но точно придет. Я думаю, это он для того, чтобы заставить Нелли еще подергацца. Видно, что крендель весь на нервах. По-любому мы достаем карты, усаживаемся в кабинке, и кружки «Гиннесса» пустеют одна за другой. Вообще-то я нечасто бываю в Центральном, но если уж захожу, то кружку-другую уж выпью наверняка.
Время идет, от Ларри по-прежнему ни слуху ни духу.
У меня звонит мобила, но это не Ларри. Это наш добрый друг Псих, мудила. Ох, как я щас его расстрою… Я выхожу из бара, чтобы прием был получше. Да, это действительно Псих. Перезвонил все-таки. Вот и славно. Ему же лучше.
— Ты где, блядь, шляешься? — говорю. — Нам с тобой есть за что поговорить! Про нашу карточную школу!
— Да на хуй все это дерьмо, — кричит он, и я уже тоже собрался наорать на него, как положено, и тут он вдруг говорит: — Рентой вернулся. В Эдинбург!
Так это правда… я пытаюсь придумать, что мне на это ответить, и поднимаю глаза, и на другой стороне улицы вижу его! Этот рыжий ворюга стоит себе у банкомата, прямо напротив меня!
— Он… — Я просто, ну, блядь, ору в трубку. — ВОТ ОН, Я ЕГО ВИЖУ, БЛЯ! ОН ТУТ, ПРЯМО ЧЕРЕЗ ДОРОГУ!
Псих что-то вопит в телефоне, типа: «Не упусти его, мне надо с ним поговорить, когда я вернусь…», — а потом этот уебок Рентон смотрит прямо на меня, и я отключаю мобилу, нах.
76. Шлюхи из города Амстердама (Часть 11)
Вот блин, на фиг, чертов Урод! Я звоню ему сразу, как только возвращаюсь в Эдинбург. Он говорит, что отдал все деньги Али и чего, собственно, и следовало ожидать, спрашивает, не могу ли я дать ему в долг, ну, сотни три фунтов. Что на это сказать, кроме как «да, могу»? Он сидит дома, боится выходить на улицу.
Так что я из аэропорта еду к Диане, чтобы захватить кота. Пока запихивал эту тварь в переноску, весь обчихался — у меня на них аллергия, так что из носа течет в три ручья. Диана тоже не так чтобы очень уж любит кошек, так что я благополучно теряю терпение и просто хватаю зверюгу за шкирку, получая в ответ царапину на руке.
— Не делай ему больно, Марк, — говорит Диана, когда я запихиваю этот фырчащий ужас в переноску и закрываю дверцу. Диана уже собралась, так что я отвожу ее к Гэвину. Мы договариваемся встретиться в аэропорту в восемь, чтобы успеть на девятичасовой рейс, последний на Лондон, где мы пересядем на самолет до Сан-Франциско.
Я вполне понимаю Урода, мне тоже вовсе не улыбается светиться на улице, но ведь вот он я, еду в такси, прямиком в Лейт, с этим ублюдским котом. Голова у меня гудит, и я думаю: вот вам и здрасте, получается, я опять кинул Психа. Впрочем, так ему и надо. Я выхожу у банкомата на Пилриг.
Клайдсдейлский банкомат подвис, и рядом тусуется пожилой мужик, судя по акценту — из Глазго, стоит и в расстройстве попинывает автомат. Да еще и все эти такси куда-то подевались. Ни одного не видать. Так что я надвигаю шляпу пониже на лоб и, с некоторым внутренним трепетом, иду к Галифаксу в начале Бульвара. Кошачья переноска бьет меня по ноге при каждом шаге. Кот предательски мяучит, как будто специально стараясь привлечь внимание. Раньше я себя чувствовал на Бульваре как дома. Раньше я себя чувствовал здесь в безопасности. А теперь я как будто спустился в ад. Впрочем, я же не собираюсь здесь зависать, отдам Уроду его кота злоебучего и сразу же сяду в машину и поеду на встречу с Дианой, а потом мы с ней сядем в большую железную птицу и улетим прочь отсюда.
Настроение стремительно улучшается, когда я вижу, что банкомат в начале Бульвара работает. Рядом стоит какой-то алкаш, пытается что-то там делать. Я осторожно приближаюсь к этому кренделю. Я весь на нервах, меня чуть ли не трясет. Слышу, как какие-то парни громко угрожают друг другу на Джанкшн-стрит. В Амстердаме этого нет — этой атмосферы сдержанного и небрежного насилия и агрессии, источника паранойи. Ее там просто не может быть. По определению.
Давай, приятель. По-быстрому.
И тут я слышу знакомый голос, и мне натурально становится плохо. Неимоверным усилием воли я заставляю себя посмотреть в ту сторону.
Бегби.
Кричит что-то в мобильный телефон.
Потом он видит меня и замирает с отвисшей челюстью, на выходе из Центрального Бара. Он действительно замирает, словно его парализовало от потрясения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
— Я во Франции, Френк, на Каннском кинофестивале, — отвечает мне этот мудак.
И до меня вдруг доходит, что он ни хуя, ни разу не шутит.
— А что насчет нашей карточной школы? Я же тебе говорил, что сегодня мы собираемся у тебя!
— Френк? Ты еще здесь? Алло?
— ЧТО С НАШЕЙ КАРТОЧНОЙ ШКОЛОЙ, БЛЯДЬ?! МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО РЕНТОНА ВИДЕЛИ В ГОРОДЕ! НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ, ТЫ, МУДИЛА!
— Ты еще здесь, Френк? Алло? Какую игру он затеял, этот пидорас…
— НАША КАРТОЧНАЯ ШКОЛА, БЛЯДЬ! Я ТЯ ПРИКОНЧУ, УЕБОК!
В трубке только трещит. А потом этот мудак говорит:
— Я тебя не слышу, и ты пропадаешь. Я тебе потом перезвоню, — и отключается, блядь!
НЕДОУМОК ЕБУЧИЙ!
Этот мудак что, считает, что можно со мной как с дерьмом обращацца, съебаться во Францию, улететь белым лебедем, нах, со всеми своими дружками из этого грязного клуба, с этим придурком Терри Соком и остальными ебучими извращенцами и отморозками… ну, блядь, я ему покажу, этому мудаку…
Так что, выпив чаю, я звоню Нелли, и Малки, и Ларри и говорю им, что этот мудила нас кинул, и забиваю всем стрелку в Центральном Баре. Когда я туда прихожу, Нелли и Малки уже на месте, только Ларри что-то не видать. Он звонит мне на мобилу и говорит, что чуток опоздает, но точно придет. Я думаю, это он для того, чтобы заставить Нелли еще подергацца. Видно, что крендель весь на нервах. По-любому мы достаем карты, усаживаемся в кабинке, и кружки «Гиннесса» пустеют одна за другой. Вообще-то я нечасто бываю в Центральном, но если уж захожу, то кружку-другую уж выпью наверняка.
Время идет, от Ларри по-прежнему ни слуху ни духу.
У меня звонит мобила, но это не Ларри. Это наш добрый друг Псих, мудила. Ох, как я щас его расстрою… Я выхожу из бара, чтобы прием был получше. Да, это действительно Псих. Перезвонил все-таки. Вот и славно. Ему же лучше.
— Ты где, блядь, шляешься? — говорю. — Нам с тобой есть за что поговорить! Про нашу карточную школу!
— Да на хуй все это дерьмо, — кричит он, и я уже тоже собрался наорать на него, как положено, и тут он вдруг говорит: — Рентой вернулся. В Эдинбург!
Так это правда… я пытаюсь придумать, что мне на это ответить, и поднимаю глаза, и на другой стороне улицы вижу его! Этот рыжий ворюга стоит себе у банкомата, прямо напротив меня!
— Он… — Я просто, ну, блядь, ору в трубку. — ВОТ ОН, Я ЕГО ВИЖУ, БЛЯ! ОН ТУТ, ПРЯМО ЧЕРЕЗ ДОРОГУ!
Псих что-то вопит в телефоне, типа: «Не упусти его, мне надо с ним поговорить, когда я вернусь…», — а потом этот уебок Рентон смотрит прямо на меня, и я отключаю мобилу, нах.
76. Шлюхи из города Амстердама (Часть 11)
Вот блин, на фиг, чертов Урод! Я звоню ему сразу, как только возвращаюсь в Эдинбург. Он говорит, что отдал все деньги Али и чего, собственно, и следовало ожидать, спрашивает, не могу ли я дать ему в долг, ну, сотни три фунтов. Что на это сказать, кроме как «да, могу»? Он сидит дома, боится выходить на улицу.
Так что я из аэропорта еду к Диане, чтобы захватить кота. Пока запихивал эту тварь в переноску, весь обчихался — у меня на них аллергия, так что из носа течет в три ручья. Диана тоже не так чтобы очень уж любит кошек, так что я благополучно теряю терпение и просто хватаю зверюгу за шкирку, получая в ответ царапину на руке.
— Не делай ему больно, Марк, — говорит Диана, когда я запихиваю этот фырчащий ужас в переноску и закрываю дверцу. Диана уже собралась, так что я отвожу ее к Гэвину. Мы договариваемся встретиться в аэропорту в восемь, чтобы успеть на девятичасовой рейс, последний на Лондон, где мы пересядем на самолет до Сан-Франциско.
Я вполне понимаю Урода, мне тоже вовсе не улыбается светиться на улице, но ведь вот он я, еду в такси, прямиком в Лейт, с этим ублюдским котом. Голова у меня гудит, и я думаю: вот вам и здрасте, получается, я опять кинул Психа. Впрочем, так ему и надо. Я выхожу у банкомата на Пилриг.
Клайдсдейлский банкомат подвис, и рядом тусуется пожилой мужик, судя по акценту — из Глазго, стоит и в расстройстве попинывает автомат. Да еще и все эти такси куда-то подевались. Ни одного не видать. Так что я надвигаю шляпу пониже на лоб и, с некоторым внутренним трепетом, иду к Галифаксу в начале Бульвара. Кошачья переноска бьет меня по ноге при каждом шаге. Кот предательски мяучит, как будто специально стараясь привлечь внимание. Раньше я себя чувствовал на Бульваре как дома. Раньше я себя чувствовал здесь в безопасности. А теперь я как будто спустился в ад. Впрочем, я же не собираюсь здесь зависать, отдам Уроду его кота злоебучего и сразу же сяду в машину и поеду на встречу с Дианой, а потом мы с ней сядем в большую железную птицу и улетим прочь отсюда.
Настроение стремительно улучшается, когда я вижу, что банкомат в начале Бульвара работает. Рядом стоит какой-то алкаш, пытается что-то там делать. Я осторожно приближаюсь к этому кренделю. Я весь на нервах, меня чуть ли не трясет. Слышу, как какие-то парни громко угрожают друг другу на Джанкшн-стрит. В Амстердаме этого нет — этой атмосферы сдержанного и небрежного насилия и агрессии, источника паранойи. Ее там просто не может быть. По определению.
Давай, приятель. По-быстрому.
И тут я слышу знакомый голос, и мне натурально становится плохо. Неимоверным усилием воли я заставляю себя посмотреть в ту сторону.
Бегби.
Кричит что-то в мобильный телефон.
Потом он видит меня и замирает с отвисшей челюстью, на выходе из Центрального Бара. Он действительно замирает, словно его парализовало от потрясения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175