ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Она стоит над ним пару секунд, сжав кулаки, а потом выбегает за дверь. Диана встает и идет за ней.
Девушка за стойкой, которая наливала нам бренди, подходит с тряпкой и помогает Психу вытереться.
— Она вернется, — говорит он, и в его голосе слышится некое подобие грусти. Потом он добавляет с улыбкой: — Она работает на меня, и ей нужны деньги!
Он выпивает свой бренди. На меня вдруг наваливается какой-то иррациональный страх, я все смотрю на дверь и жду, что сейчас войдет Франко. Ситуация настолько мерзкая, что его появление почти неизбежно. Как говорится, до кучи. Я боюсь, но не за себя, это не измена, нет. Я боюсь за Диану. Ублюдок Форрестер, жополиз хренов. Я просто взбесился, когда увидел его в «Порту радости». Наверняка он теперь ищет Бегби, чтобы рассказать ему обо мне. Хотя… если Псих явно повыдохся, то, может, и Франко постигла та же судьба. У меня в голове возникает картинка: мой кулак, летящий в лицо Франко и вдавливающий его нос прямо в мозг.
Возвращается Диана, но Али с ней нету.
— Она села в такси, — говорит она и добавляет: — Я хочу уйти.
— Ага, — говорю я, допивая свой бренди. Я смотрю на нее и понимаю, что ей просто скучно, ситуация ее нисколько не напрягает и не нервирует. Надо сказать, что меня это впечатляет. И я думаю о том, что ей совершенно не нужно все это дерьмо. Я выдавливаю из себя извинения, и мы собираемся уходить. Псих не возражает.
— Передай Никки, пусть она мне позвонит, — говорит он, скаля белые зубы. Этакая ухмыляющаяся пародия на себя самого.
Мы идем на Хантер-сквер и садимся в такси. С пульсом у меня явные неполадки, это все от наркоты. Я на приходах, мы едем в никуда. Я знаю, что буду всю ночь лежать рядом с ней, как бревно, или засяду перед телевизором, пока меня не отпустит.
Диана молчит, но я понимаю, что я в первый раз ее подвел. Я не хочу, чтобы это вошло в привычку. Проходит еще минут десять, молчание становится напряженным, и я говорю:
— Извини, милая.
— Твой приятель — просто мудак, — говорит она.
Я никогда не слышал от нее таких слов, и мне не нравится, как они звучат. Бля, да я, похоже, старею. Чувствую я себя отвратительно, как будто бы в меня воткнули металлический стержень. И этот стержень все еще внутри, и рядом с ним моя плоть смотрится просто кошмарно: старая, худосочная, рассыпающаяся и, что хуже всего, смертная.
Такси проезжает Медоуз, и от Медоуз до Толкросс я успеваю заметить на улице Бегби как минимум раза три.
63. «…ты можешь расслабиться…»
Ну вот, я опять в сауне, куда я вроде как поклялась себе не возвращаться. А это Бобби, и он опять до меня докапывается. Вот она, основная проблема хищников — старых и молодых, красивых и просто уродливых, — они охуенно жестоки, точнее, они жестоки во всем, что касается их хуя лично и ебли как таковой. Он говорит, что держит меня в сауне только потому, что я ему нравлюсь. Это похоже на правду, моя техника массажа оставляет желать лучшего, да и подрочить я как следует не могу, однако большинство клиентов отчаянно хотят кончить и поэтому не замечают моей апатии и не обращают внимания на отсутствие техники. Но теперь Бобби решил, что пришло время меня «повысить» — перевести с дрочилова на минеты.
— Клиентам ты нравишься. Ты можешь делать на этом хорошие деньги, лапуля, — говорит он.
Если бы он только знал, что я еще и не такое проделывала, причем не только со своими бойфрендами, но и с совершенными незнакомцами — перед камерой. Но тогда почему меня так напрягает перспектива быстренько отсосать у кого-нибудь за закрытыми дверями «Мисс Аргентины»? Во-первых, я не хочу, чтобы у меня в жизни было еще больше секса на коммерческой основе. Всему свое время и место, и все хорошо на своих местах, как говорит мой папа. Мне и так есть чем заняться и о чем подумать, помимо «рабочих» минетов.
Во-вторых, печально, но факт, большинство наших клиентов — отвратительные уроды, и меня тошнит при одной только мысли о том, чтобы взять у них в рот.
Бобби, что делает ему честь, наделен неплохим деловым чутьем и понимает, что его присутствие, как он сам это называет, «на представительских ролях» явно снижает тон. Кстати, о снижении тона. Как бы невзначай я упоминаю, что знаю Мики Форрестера. Он тут же звереет и говорит:
— Он дерьмо. Преступник и нарк. У него бордель, а не сауна. А ты нас всех под одну гребенку метешь.
— Я еще не видела, как выглядит его массажный салон.
— Массажный салон, ебать-колотить! Да там нет вообще никаких ограничений, они даже и не пытаютца делать вид, что занимаются массажем или еще чем! Девочки, которые там работают, понятия не имеют, што такое массаж. Они там в открытую торгуют наркотой, коксом. По мне, так им всем давно пора в тюрягу. — Он понижает голос и становится совсем серьезным: — Ты такая хорошая девочка, ты не должна общаться с этим сбродом. Потом проблем не оберешься. Тут понимаешь, какое дело, рано или поздно они сделают так, што ты окажешься на их уровне. Серьезно тебе говорю.
Я думаю о том, что они уже опустили меня дальше некуда, и вежливо улыбаюсь Бобби. Похоже, мистера Форрестера не любит никто, и мне кажется, ничего удивительного в этом нет. Я возвращаюсь домой и делюсь этой мыслью с Марком, который торчит на кухне вместе с Дианой. Она готовит пасту. Марк запрокидывает голову и смеется:
— Микки…
— Этот сутенер? — спрашивает Диана.
— У него вроде как сауна, — говорю я и быстро добавляю: — Не та, где работаю я, другая.
— А можно с ним как-нибудь поговорить? Мне это нужно для диссертации, — говорит она.
Марк не может скрыть своего неодобрения.
— Я его плохо знаю, — говорю я. Потом обращаюсь к Марку: — Мне показалось, что у вас несколько натянутые отношения, судя по тому, что случилось в пабе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Девушка за стойкой, которая наливала нам бренди, подходит с тряпкой и помогает Психу вытереться.
— Она вернется, — говорит он, и в его голосе слышится некое подобие грусти. Потом он добавляет с улыбкой: — Она работает на меня, и ей нужны деньги!
Он выпивает свой бренди. На меня вдруг наваливается какой-то иррациональный страх, я все смотрю на дверь и жду, что сейчас войдет Франко. Ситуация настолько мерзкая, что его появление почти неизбежно. Как говорится, до кучи. Я боюсь, но не за себя, это не измена, нет. Я боюсь за Диану. Ублюдок Форрестер, жополиз хренов. Я просто взбесился, когда увидел его в «Порту радости». Наверняка он теперь ищет Бегби, чтобы рассказать ему обо мне. Хотя… если Псих явно повыдохся, то, может, и Франко постигла та же судьба. У меня в голове возникает картинка: мой кулак, летящий в лицо Франко и вдавливающий его нос прямо в мозг.
Возвращается Диана, но Али с ней нету.
— Она села в такси, — говорит она и добавляет: — Я хочу уйти.
— Ага, — говорю я, допивая свой бренди. Я смотрю на нее и понимаю, что ей просто скучно, ситуация ее нисколько не напрягает и не нервирует. Надо сказать, что меня это впечатляет. И я думаю о том, что ей совершенно не нужно все это дерьмо. Я выдавливаю из себя извинения, и мы собираемся уходить. Псих не возражает.
— Передай Никки, пусть она мне позвонит, — говорит он, скаля белые зубы. Этакая ухмыляющаяся пародия на себя самого.
Мы идем на Хантер-сквер и садимся в такси. С пульсом у меня явные неполадки, это все от наркоты. Я на приходах, мы едем в никуда. Я знаю, что буду всю ночь лежать рядом с ней, как бревно, или засяду перед телевизором, пока меня не отпустит.
Диана молчит, но я понимаю, что я в первый раз ее подвел. Я не хочу, чтобы это вошло в привычку. Проходит еще минут десять, молчание становится напряженным, и я говорю:
— Извини, милая.
— Твой приятель — просто мудак, — говорит она.
Я никогда не слышал от нее таких слов, и мне не нравится, как они звучат. Бля, да я, похоже, старею. Чувствую я себя отвратительно, как будто бы в меня воткнули металлический стержень. И этот стержень все еще внутри, и рядом с ним моя плоть смотрится просто кошмарно: старая, худосочная, рассыпающаяся и, что хуже всего, смертная.
Такси проезжает Медоуз, и от Медоуз до Толкросс я успеваю заметить на улице Бегби как минимум раза три.
63. «…ты можешь расслабиться…»
Ну вот, я опять в сауне, куда я вроде как поклялась себе не возвращаться. А это Бобби, и он опять до меня докапывается. Вот она, основная проблема хищников — старых и молодых, красивых и просто уродливых, — они охуенно жестоки, точнее, они жестоки во всем, что касается их хуя лично и ебли как таковой. Он говорит, что держит меня в сауне только потому, что я ему нравлюсь. Это похоже на правду, моя техника массажа оставляет желать лучшего, да и подрочить я как следует не могу, однако большинство клиентов отчаянно хотят кончить и поэтому не замечают моей апатии и не обращают внимания на отсутствие техники. Но теперь Бобби решил, что пришло время меня «повысить» — перевести с дрочилова на минеты.
— Клиентам ты нравишься. Ты можешь делать на этом хорошие деньги, лапуля, — говорит он.
Если бы он только знал, что я еще и не такое проделывала, причем не только со своими бойфрендами, но и с совершенными незнакомцами — перед камерой. Но тогда почему меня так напрягает перспектива быстренько отсосать у кого-нибудь за закрытыми дверями «Мисс Аргентины»? Во-первых, я не хочу, чтобы у меня в жизни было еще больше секса на коммерческой основе. Всему свое время и место, и все хорошо на своих местах, как говорит мой папа. Мне и так есть чем заняться и о чем подумать, помимо «рабочих» минетов.
Во-вторых, печально, но факт, большинство наших клиентов — отвратительные уроды, и меня тошнит при одной только мысли о том, чтобы взять у них в рот.
Бобби, что делает ему честь, наделен неплохим деловым чутьем и понимает, что его присутствие, как он сам это называет, «на представительских ролях» явно снижает тон. Кстати, о снижении тона. Как бы невзначай я упоминаю, что знаю Мики Форрестера. Он тут же звереет и говорит:
— Он дерьмо. Преступник и нарк. У него бордель, а не сауна. А ты нас всех под одну гребенку метешь.
— Я еще не видела, как выглядит его массажный салон.
— Массажный салон, ебать-колотить! Да там нет вообще никаких ограничений, они даже и не пытаютца делать вид, что занимаются массажем или еще чем! Девочки, которые там работают, понятия не имеют, што такое массаж. Они там в открытую торгуют наркотой, коксом. По мне, так им всем давно пора в тюрягу. — Он понижает голос и становится совсем серьезным: — Ты такая хорошая девочка, ты не должна общаться с этим сбродом. Потом проблем не оберешься. Тут понимаешь, какое дело, рано или поздно они сделают так, што ты окажешься на их уровне. Серьезно тебе говорю.
Я думаю о том, что они уже опустили меня дальше некуда, и вежливо улыбаюсь Бобби. Похоже, мистера Форрестера не любит никто, и мне кажется, ничего удивительного в этом нет. Я возвращаюсь домой и делюсь этой мыслью с Марком, который торчит на кухне вместе с Дианой. Она готовит пасту. Марк запрокидывает голову и смеется:
— Микки…
— Этот сутенер? — спрашивает Диана.
— У него вроде как сауна, — говорю я и быстро добавляю: — Не та, где работаю я, другая.
— А можно с ним как-нибудь поговорить? Мне это нужно для диссертации, — говорит она.
Марк не может скрыть своего неодобрения.
— Я его плохо знаю, — говорю я. Потом обращаюсь к Марку: — Мне показалось, что у вас несколько натянутые отношения, судя по тому, что случилось в пабе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175