— Я был с… с… одной девочкой… один раз… и она мне сказала, что у меня слишком бо-бо-большой, что я урод.
Вот ведь какое дурацкое счастье у пацана, первая возможность потрахаться подвернулась — и с такой дурой.
— Неправда, приятель. Это она уродина, блядская корова. — Я качаю головой, наставляя его на путь истинный. Ну да, он сутулый, дерганый, с нервными, бегающими глазами и таким запахом изо рта, что любая женщина скорей согласится в задницу его целовать, да еще и ужасно заикается. Я также готов поспорить, что все это — из-за той глупой уродины, у которой просто мозгов не хватило понять, какое ей привалило счастье.
— Слушай, ты знаешь Мелани? Глаза у парня слегка загораются.
— Это та, с которой вы порно снимаете на втором этаже?
— Блядь! Вообще-то об этом никто знать не должен! — Я резко втягиваю воздух и борюсь с искушением спросить у него, откуда он знает о нашем закрытом клубе. — Да, это она, — говорю я тихо.
— Да, конешно, я се, типа, ну, ви-ви-видел.
— Она тебе нравится?
Он весь расплывается в задумчивой улыбке.
— Ага, она всем нравицца… и та, другая, тоже, которая го-го-говорит красиво… — мечтательно тянет он.
Ага, разбежался. Пусть сначала ходить научится, а потом уже бегать.
— Хорошо, потому что ты тоже ей нравишься. Им обеим то есть.
Бедный маленький уебок заливается краской.
— Не, быть не может. Не, ты изде-изде-издева…
В сутках просто не хватит часов, чтобы о чем-нибудь договориться с этим заикой, который к тому же и жуткий тормоз.
— Слушай, парень, я наполовину итальянец, по матери. Ты католик?
— Ну да, но я ни-ни-никогда не хожу в це… Я останавливаю его взмахом руки.
— Не важно. Я — убежденный католик, и я клянусь тебе жизнью моей матери, что ты нравишься Мелани, и она очень хотела бы сняться с тобой в одном из любительских порнофильмов. — Я встаю и с непроницаемым лицом иду к бару, чтобы заказать еще выпить. Оставляю придурку время подумать. Когда я возвращаюсь, он вроде как хочет что-то сказать, но мне время дорого, и я его обрываю: — И еще тебе заплатят. Заплатят за то, что ты оприходуешь Мелани, и других цыпочек тоже. И не только в любительских фильмах, но и в настоящем порнокино. Что скажешь?
— Ты шу-шу-шутишь…
— А разве похоже, что я шучу? Мой основной актер Терри сейчас небоеспособен, и нам нужна новая кровь. Ты — как раз то, что нам нужно. Покататься на Мел, да еще деньги за это срубить — по-моему, очень неплохо. Давай, приятель, решайся!
— Мне просто нравится Кэндис, — настороженно сопит он. Еще один сортирный романтик. Как это грустно. Я ее, кажется, знаю. Такая лохматенькая.
— Слушай, друг, я знаю, они там над тобой издеваются как хотят. Но они сразу же перестанут над тобой потешаться, когда ты будешь порнозвездой, который трахает телок из первого эшелона. Подумай об этом. — Я подмигиваю ему и, допив, ухожу. Пусть сидит — думает.
Возвращаюсь обратно в «Порт», в углу сидит мрачный Урод, а Али вовсю его игнорирует. Минут через десять он поднимается и пытается всучить ей какие-то деньги, а она говорит, чтобы он уходил. Он совсем съехал с катушек и выглядит просто позорищем. Самый что ни на есть настоящий бомж-наркоман: нечесаные волосы, настолько засаленные, что жира хватит на все забегаловки в Лейте, глаза так заплыли, что выглядят перманентно закрытыми, вокруг глаз — черные круги, как шайбы, сосуды светятся кровью, а фиброзная кожа текстурой и цветом напоминает гнилую чапати . Типа, привет, красавчик! Муженек заявился, Али, моя куколка, ну и ну, вот это приобретение! Стоило выпустить тебя из виду на несколько лет, и посмотри, что с тобой стало. Это ж надо так низко опустить планку, чтобы заделаться конченой комедианткой. Но ни одна забавная пиздюшка со времен Марти Кейна с Француженкой и Сондерса с Каролин Агерн не вызывала, наверное, столько смеха, сколько вызвала ты, придя в бар с вот этим уебищем рядом с собой. Вот он повышает голос, и я чувствую, что мое присутствие только подольет масла в огонь, так что я ловлю взгляд Али и показываю ей знаками, чтобы гнала его отсюда.
Возвращается Кертис. Он намеренно игнорирует своих приятелей и даже стряхивает руку Филиппа, когда тот пытается ухватить его за плечо. Он идет прямиком к Уроду, чтобы помочь тому выйти из бара. Мой новый ведущий актер. Новый Терри Сок!
Мо с Али вроде справляются, если судить по тому, что они даже и не заметили моего отсутствия. Я решаю еще малек пофилонить, воспользовавшись счастливой возможностью, незаметно выскальзываю из бара через боковую дверь и направляюсь к себе домой. Хочу посмотреть видео Расса Майера для пущего вдохновения. Проходя мимо зеркала, ловлю в нем свое отражение. Скулы выдаются больше обычного. Да, я заметно сбросил вес, что не может не радовать.
Саймон, прими мои ишкренние пождравления. С кином у тебя получаетца прошто шупер.
Ну шпашибо, Шон. Порнография на шамом деле это — не мой конек, но я в шоштоянии оценить хорошо шделанный фильм, не говоря уж о хорошеньких жадницах.
Все одно к одному. Почти все. Я о том, что Мо мне сказала, что Френсис Бегби опять был здесь и спрашивал меня.
Для пущей уверенности я проверяю последние сообщения на мобильнике — и вот, есть одно от него, или от «Френка», как он теперь подписывается;
НАДО УВИДЕТЬСЯ ПРЯМО ЩАС НАСЧЕТ ОДНОГО МУДАКА КАТОРАМУ СКОРО КРАНТЫ
Я уже понял, «Френк». Вот уебище. Это, должно быть, про Рентона. Которому — или «катораму» — скоро кранты. Есть еще одно сообщение. От Охотника. Иногда у меня возникает впечатление, что эсэмэски изобрели специально для него:
В ЛЮБОЙ МОМЕНТ
Наркотики. Хорошо. У меня как раз совсем мало осталось. Вытаскиваю из кармана пакетик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175