– Вряд ли я могу винить тебя, – произнесла Фэй. – Действительно, они безжалостны.
– Я слышал, они едят людей и при этом испытывают удовольствие.
– А почему бы и нет? – мрачно произнесла Фэй. – У каждого свои вкусы. Точно так же земляне любят инжир.
Ирландец заскрежетал зубами.
– Нервно-паралитический скафандр – их изобретение. Что может красноречивее свидетельствовать об их жестокости? – Он поднес руку ко лбу. – Мне даже подумать страшно, что я вынужден подвергать тебя риску оказаться в этом скафандре.
– Я ничем не лучше тебя, – ответила девушка.
Блэкторн вскочил на ноги.
– В любом случае мы не должны поддаваться преждевременной панике. Может быть, все пройдет легко и гладко.
Фэй прочитала слова последнего манускрипта: «Тихийское плато, где Арма-Гет показывает героев изумленным звездам. Под моей могущественной правой рукой».
– Пэдди, ты знаешь что-нибудь об Арма-Гете?
Он кивнул и посмотрел на звезды, сиявшие перед кораблем.
– Это что-то вроде мемориала героям среди долины, «вторжение и фотосъемка караются мучительной смертью».
– Почему?
– Таков их закон. Равнина очень велика – пятьдесят квадратных миль – и абсолютно плоская, как стол. Миллионы асмазийских, кудтийских и земных рабов готовили место для монумента. Нигде не найдется и камешка размером с горошину, который нарушил бы идеально плоскую поверхность. Посреди долины высятся гигантские статуи прежних Сынов.
Сэм Лангтрий восседает в окружении своих потомков.
– Ты говоришь так, как будто ты был там, – с удивлением в голосе произнесла Фэй.
– О, нет, не я. Туда не пускают никого, кроме котонцев, да и то немногих. Мне однажды рассказала об этом пьяная шолийка.
– В таком случае, нам нелегко будет пробраться туда, – удрученно сказала девушка.
– Если бы у нас был корабль с полным вооружением, мы могли бы свалиться им прямо на голову, разнести вдребезги все, кроме того, что мы ищем, и исчезнуть, не дав им возможности опомниться.
Фэй покачала головой.
– Только не на Котоне. Планета охраняется пятью спутниками, зондирующими каждую квадратную милю.
И десяти секунд не прошло бы, а от твоего лайнера осталось бы уже одно мокрое место.
– Ладно, – сдался Пэдди. – Я просто так говорил – чтобы дать мыслям побродить на свободе.
Фэй нахмурилась и тревожно покусывала губы.
– Надо что-то придумать. Имея в руках четыре пятых всей информации, мы сейчас не можем позволить им поймать нас.
– Теперь уже ничто не имеет значения.
В кабине воцарилась тишина.
Первым прервал молчание Блэкторн:
– Ты опустишь корабль как можно ниже, и я спрыгну с парашютом прямо в центр Арма-Гета. Воспользовавшись темнотой, я заберу последний чертеж и выйду на равнину, где ты и подхватишь меня.
– Пэдди, ты это серьезно? – тихо спросила девушка.
– Конечно, Фэй. Как же иначе? Признаться, от одной мысли об этом у меня мурашки бегут по спине.
– Пэдди, ты слишком молод, чтобы думать о смерти.
– Я знаю, – согласился он и добавил:
– Слишком молод для эшафота.
– Даже приближаться к планете опасно, – волновалась Фэй. – Форты фиксируют каждый мало-мальски необычный объект. Котонцы далеко не такие дружелюбные и общительные, как прочие обитатели лангтрийских миров. Если мы приземлимся на Монтрийском аэродроме, нам снова придется пройти тщательнейший досмотр. В этом отношении котонцы гораздо дотошнее шолийцев.
Пэдди стиснул зубы.
– Если удача нам не изменит, мы минуем форты.
– Нельзя полагаться только на удачу, – возразила Фэй. – Надо рассчитывать на собственную сообразительность.
– Не забывай об удаче, издавна сопровождающей клан Блэкторнов, – напомнил Пэдди. – Впрочем, знаменитая мудрость Блэкторнов также немало способствовала их успехам.
– Тогда воспользуйся ими обеими! – поддразнила его Фэй. – Что будет, если они схватят тебя, как только ты высадишься на планету, и выпытают все, что ты знаешь? Скажем, о Дельте Триангул?
Пэдди поежился.
– Не говори так. У меня сердце в пятки уходит.
– Но ведь это возможно. Если мы потеряем добытые нами четыре чертежа, в руках у котонцев окажется вся информация о генераторе!
– Честно говоря, – размышлял Пэдди, – я уверен, что, если тебе придется выбирать между спасением Пэдди от нервно-паралитического скафандра и спасением Земли от рабства, ты бросишь несчастного ирландца на произвол судьбы.
Девушка задумчиво посмотрела на своего спутника.
Вполне возможно.
Пэдди содрогнулся.
– Это надо же, чтобы из миллионов женщин Вселенной мне в напарницы досталась такая же бессердечная, как Хэг из Маккийских гор, которая отдала своего мужа дьяволу в обмен на козу.
– Владычество в космосе необычайно важно для Земли, – подчеркнуто холодно заметила Фэй. – Нужно сказать, что сейчас чертежи генератора находятся в не большей безопасности, чем если бы они были при нас. И именно поэтому никто из нас не имеет права рисковать собой.
– Если бы мы могли передать их надежным людям на Земле, между нами не возникло бы никакой неясности или конфликтов, – барабаня пальцами по столу, сказал Блэкторн.
– А между нами и так нет неясности и конфликтов, – не без бравады в голосе начала Фэй. – Я люблю жизнь и люблю тебя…, нет, Пэдди, отойди от меня, – но я люблю еще и Землю, континенты и океаны старого мира и, более всего, старых добрых людей.
– Иногда я начинаю бояться тебя, – заметил Пэдди. – У тебя воля одержимого фанатика.
Фэй пожала плечами.
– Вовсе нет. Да ты и сам испытываешь такие же чувства, только не выражаешь словами.
Пэдди не слушал. Он сосредоточенно уставился в одну точку и потирал рукой подбородок.
– Постой-ка… Лангтрийские корабли вьются вокруг Земли, как рой пчел вокруг меда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48