- А теперь кланяйся боженьке, - учила его довольная бабушка, - «Господи, благослови!»… Вот так. Тебе бог здоровья пошлёт.
- Бабушка! - не сдержавшись, крикнула Зина. - Зачем вы его учите? Зачем, ну?
- А нешто я плохому учу? - возразила бабушка. - Я не плохому учу. У сиротинки бог - первая защита.
- Антон, ты что это… - Зина готова была нашлёпать его от досады. - Богу молишься, да? Отсталый ты человек! Ведь тебя же в пионеры не примут!
- А почему не примут? Вот ещё! - сказала бабушка, наливая Антону супу. - Ещё как примут-то! А нешто мы пойдём в трубы трубить, что богу молимся? Эва! Мы ведь тоже не дураки, жизнь понимаем.
- Значит, обманывать будете?
- Какой тут обман? - Бабушка снисходительно махнула рукой. - Да если и обмануть маленько - с умом, конечно, обмануть, - то какой тут грех? Сиротке простится, ему свою жизнь-то потруднее устраивать, чем у кого отец да мать для него дорогу пробивают. Ничего. Я плохому не научу - кровные, чай, внуки-то, не чужие. Надо к порядку привыкать. А то что же за порядок: садятся за стол - лба не перекрестят, вылезут из-за стола - также. Не поблагодарят отца небесного.
- Отца небесного! - Зина нервно засмеялась. - А за что благодарить-то?
- А за то, что хлеб-соль нам посылает.
- Хлеб-соль нам отец зарабатывает, нам никто его не посылает. А если бы наш папка не работал, то и хлеба-соли не было бы.
Зина пришла домой голодная, но сейчас ей и есть расхотелось.
- У нас скворца говорить обучили - он так же трещал, - сказала бабушка, начиная сердиться. - Птица небесная не жнёт, не сеет, а бог кормит её.
- А зачем же ты-то, бабушка, ходила в колхоз на работу? - не сдавалась Зина. - Ты бы не сеяла и не жала, пускай бы тебе бог посылал!
- А что, не посылал бы? Вот один святой пророк удалился в пустыню, заповеди там писал, и нешто с голоду умер? Не умер же! Потому что ворон ему пищу приносил. Прочитай, прочитай-ка - ведь про это всё в церковных книгах написано!
И чтобы избежать крупного спора - Зина, пожалуй, ещё что-нибудь такое скажет, на что и ответить не найдёшься, - бабушка поспешно подхватила грязные тарелки и скрылась в кухне.
- Антон! - сказала Зина. - Ну, скажи, что это ты вздумал? Ты что, и правда думаешь, что бог есть?
- Бабушка говорит - есть… - смущённо опустив ресницы, ответил Антон.
Зина укоризненно потрясла головой:
- Бабушка в старое время росла, чудак ты! Тогда люди думали, что и правда бог есть. А тебе разве мама говорила, что надо богу молиться?
- А ведь я тогда не был сирота…
- А, бедный! Так уж тебе плохо жить, такой уж ты заброшенный? Надо, чтобы и тебе ворон пищу приносил? - Услышав шаги за дверью, Зина торопливо добавила: - Имей в виду: если ты опять креститься вздумаешь, я буду тебя презирать.
Антон испуганно поглядел на неё:
- Да ведь я так, нарочно. Чтобы бабушка не сердилась, ну!
- Значит, обманываешь?
Антон засопел и насупился. А откуда он знал, что получится обман?
- Ну, что ты не обедаешь, пигалица? - Бабушка явно не хотела продолжать с Зиной предыдущий разговор. - Ешь побольше, ишь худая какая! Человек должен есть как следует. А который худой, так нешто это работник?
Бабушка налила Зине супу. Зина успокоилась; суп был очень вкусный, и туча неудовольствия, сгустившаяся было в доме, рассеялась. И всё пошло своим чередом.
«Бабушка-то хорошая, - думала Зина, - только вот как-то мы всё думаем по-разному… У неё, оказывается, и обмануть не грех, если выгодно… А этот дурачок Антон слушает…»
Бабушка приветливо хлопотала в комнате. Потом села с Изюмкой шить платье для куклы, чтобы Изюмка не мешала Зине и Антону делать уроки… Кажется, всё так хорошо!
И отец, придя с работы, заглянул в комнату, улыбнулся. Зина видела, что отец доволен, что он успокоился за своих детей.
Но Зина не была спокойна. Противоречивые чувства мучили её. С бабушкой хорошо. И плохо с бабушкой, плохо! Может, сказать отцу? Может, она зря одна мучится?
Но вспомнила Зина светлую улыбку отца, которую она подметила в ту минуту, когда он заглянул в комнату, и опять решила:
«Не буду его расстраивать. Бедный папка немножко повеселел - зачем же огорчать его? Поспорим, поспорим с бабушкой, да как-нибудь и поладим… Справлюсь и одна, без папки».
Но Зина ошиблась, понадеявшись на свои силы и на то, что они поладят с бабушкой. Проходили дни, недели, месяцы проходили, а Зине с весёлой, румяной бабушкой Устиньей всё тяжелее и тяжелее становилось жить.
Откуда брался раздор? Откуда он возникал? Чаще всего из-за бабушкиных религиозных убеждений. Молится бабушка, ходит в церковь - это ничего бы… Ну, пусть молится, это её дело. Так её воспитали. Но Зина не могла спокойно относиться к тому, что Антон, мягкий и робкий, начал всё больше и больше поддаваться её влиянию. Он уже привык креститься, садясь за стол. И Зина видела, как мальчику трудно. С одной стороны стоит бабушка, строго смотрит на него: «Опять садишься - лба не перекрестишь?» А с другой - Зина с насмешливой улыбкой: «Вот так будущий пионер! Имей в виду: когда будут принимать тебя в пионеры, дам отвод. В пионерском отряде богомольщики не нужны!»
И Антон крестился, а сам испуганно и жалобно поглядывал на Зину. И, улучив минутку, подходил к Зине, когда она сидела за уроками, обнимал её за шею и шептал на ухо:
- Это я понарошку крещусь. А то она всё ругается… Как тебя нет - так и ругается.
Но Зина поджимала губы и сердито отвечала:
- Ты обманщик! Я тебя не уважаю.
Тогда Антон уходил куда-нибудь в уголок и потихоньку плакал. А у Зины сердце разрывалось от жалости. Но что же ей было делать?
И однажды, после того как она застала Антона в слезах в тёмном углу спальни, Зина решила поговорить с отцом. Вечером к тому времени, как на заводе загудеть гудку, Зина подошла к плотно закрытым воротам заводского двора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71