Привлеченные шумом вертол
ета, приближались игуаны; теперь они скрывались по углам площади, время о
т времени лая на людей на ступенях музея. Их резкие голоса наполнили Кера
нса смутным страхом, который не оставил его даже после прибытия катера и
во время их возвращения на базу. Сидя в сравнительной прохладе под широк
им навесом и следя за убегающими назад зелеными берегами, Керанс все еще
слышал их хриплые голоса.
На базе он отвел Уилсона в лазарет, затем отправился к доктору Бодкину и о
писал ему утренние события, все еще прислушиваясь про себя к голосам игу
ан. Бодкин, к его удивлению, только кивнул и заметил:
Ч Будьте осторожны, Роберт, вы их снова услышите.
Он никак не прокомментировал бегство Хардмана.
Катамаран Керанса все еще находился на другом берегу лагуны, поэтому он
решил переночевать в своей каюте на испытательной станции. Здесь он спок
ойно провел остаток дня, пытаясь овладеть своим нервным возбуждением, ра
змышляя о странной южной одиссее Хардмана и об илистых отмелях, сверкающ
их под полуденным солнцем, как расплавленное золото, одновременно оттал
кивающих и манящих, как утраченные и недосягаемые берега древнего рая.

5. СПУСК В ГЛУБИНЫ ВРЕМЕНИ

Позже, вечером, когда Керанс лег спать в своей каюте на испытательной ста
нции, темные воды лагуны струились через затонувший город, и к нему вперв
ые пришел сон. Он вышел из каюты и пошел по палубе, глядя на черный сверкаю
щий диск лагуны. Плотные столбы непрозрачного пара стояли над его голово
й, опускаясь почти до двухсот футов над поверхностью воды. Через них едва
просвечивали очертания огромного круга солнца. С глухим отдаленным бар
абанным гулом оно посылало тусклое сверкание, пульсировавшее по всей ла
гуне, на мгновения освещая известняковые скалы, которые заняли место бел
офасадных зданий, кольцом обступавших лагуну.
Отражая этот перемежающийся свет, глубокая чаша воды превращалась в рас
сеянное сверкающее пятно. Множество микроскопических животных в ее глу
бине образовывали бесконечную последовательность светящихся ореолов.
Среди них в воде извивались тысячи змей и угрей, сплетаясь в фантастичес
кие узлы, которые разрывали поверхность лагуны.
Барабанный стук огромного солнца послышался ближе, оно заполнило все не
бо, густая растительность у известняковых скал внезапно раздвинулась, о
бнаружив черные и серые головы огромных ящеров триасовой эпохи. Неуклюж
е переваливаясь на края скал, они все вместе начали реветь на солнце, шум в
се разрастался, пока не стал не отличим от вулканической силы солнечных
вспышек. Ощущая этот гул внутри себя, как собственный пульс, Керанс вмест
е с тем ощутил и месмерическую притягательную силу ревущих ящеров, котор
ые теперь казались продолжением его собственного организма. Рев разрас
тался, и Керанс чувствовал как преграды, отделяющие его от клетки окружа
ющего древнего ландшафта, рушатся, и он поплыл вперед, с глухим шумом погр
узившись в темную воду…
Он проснулся в душном металлическом ящике своей каюты, голова раскалыва
лась от боли, он не мог даже открыть глаза. Даже после того, как он сел на кро
вать, сполоснув теплой водой лицо, он все еще видел огромный пламенеющий
диск солнца; все еще слышал биение его собственного сердца. Поразмыслив,
он понял, что это было биение его собственного сердца, но каким-то безумны
м путем звуки его настолько усиливались, что напоминали удары подводных
скал о стальные борта подводной лодки.
Эти звуки продолжали преследовать его, когда он открыл дверь каюты и пош
ел по коридору в камбуз. Было шесть часов утра, испытательная станция был
а заполнена глухой тишиной, первые отблески рассвета освещали пыльные л
абораторные столы и упаковочные корзины, грудой сваленные под веерообр
азными окнами в коридоре. Несколько раз Керанс останавливался, пытаясь и
збавиться от эха, звучавшего в его ушах, размышляя про себя, в чем истинная
причина этого странного состояния. Его подсознание быстро превращалос
ь в пантеон, тесно заполненный охранительными фобиями и навязчивыми иде
ями, населявшими его перегруженную психику, как будто он воспринимал их
телепатически. Рано или поздно прототипы этих страхов выйдут наружу и на
чнут бороться друг с другом, зверь против личности, я против них…
Вдруг он припомнил, что Беатрис Дал видела тот же сон, и взял себя в руки. Он
вышел на палубу и посмотрел на противоположный берег лагуны, пытаясь реш
ить, стоит ли брать одну из лодок, пришвартованных к базе, и отправиться к
Беатрис. Испытав на собственном опыте ночной кошмар, он понял, какую храб
рость и самообладание проявила Беатрис, отказываясь от малейшего сочув
ствия.
Однако Керанс не знал, что по каким-то причинам ему вовсе не хочется сочув
ствовать Беатрис, и он никогда не будет расспрашивать ее о них и никогда н
е предложит ей лекарств или успокоительных средств. Не будет он вдумыват
ься в многочисленные замечания Риггса и Бодкина о кошмарах и их опасност
и. Он как бы заранее знал, что вскоре сам испытает эти сны, и воспримет как н
еизбежный элемент жизни, как представление о собственной неизбежной см
ерти, которое каждый человек хранит где-то в глубинах своего сознания.
Бодкин сидел за столом в камбузе; когда Керанс вошел, он безмятежно прихл
ебывал кофе, сваренный на плите в большой треснувший кастрюле. Он ненавя
зчиво, но внимательно рассматривал Керанса, пока тот усаживался в кресло
, потирая лоб слегка дрожащей рукой.
Ч Итак, отныне вы принадлежите к тем, кто испытывает эти сны, Роберт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56