Уходя из комнаты, он запер за собой дверь и решительным шагом вышел из отеля.
Пройдя двести ярдов по Гроувенор-плейс, он свернул на Халлам-стрит, обычно оживленную улочку с множеством небольших художественных галерей и ресторанов. Полосатые тенты над витринами ярко освещало солнце, и улица сейчас была так пустынна, как если бы от толп, выстроившихся вдоль пути следования королевского кортежа, ее отделяли многие мили. Доктор Джеймисон почувствовал, что уверенность возвращается к нему. Примерно через каждые десять ярдов он останавливался под тентом и окидывал взглядом пустые тротуары, прислушиваясь к обрывкам телерепортажа, глухо доносившимся из окон над магазинами.
Он уже прошел половину Халлам-стрит, когда оказался возле небольшого кафе с тремя выставленными на тротуар столиками. Усевшись под тентом за один из них, доктор Джеймисон достал из кармана темные очки, устроился поудобнее и, заказав у официантки стакан охлажденного апельсинового сока, начал не спеша пить. За темными линзами в толстой оправе его невозможно было узнать. На улице было тихо, только время от времени, по мере того как один этап церемонии в Вестминстерском аббатстве сменялся другим, с Оксфордстрит доносились взрывы аплодисментов и приветственные крики.
В самом начале четвертого, когда низкое гуденье органа, раздавшееся из телевизоров, известило о том, что служба в аббатстве закончилась и коронация состоялась, доктор Джеймисон услышал слева от себя шаги. Повернув голосу, он увидел, что это идут, держась за руки, молодой человек и девушка в белом платье. Когда они были уже совсем близко, он снял очки, чтобы получше разглядеть пару, потом быстро надел их снова и, прикрыв лицо рукой, облокотился на стол.
Молодые люди были заняты исключительно друг другом и не видели, что за ними наблюдают, хотя любой, взглянув на доктора Джеймисона, сразу бы понял, как сильно он взволнован. Мужчина был лет двадцати восьми, в мешковатом костюме, какие, обратил внимание доктор Джеймисон, носили теперь все в Лондоне, а вокруг мягкого воротника его рубашки был небрежно повязан видавший виды галстук. Из одного нагрудного кармана торчали две авторучки, из другого - концертная программа, и весь его облик отличала приятная непринужденность молодого преподавателя университета. Лоб над красивым лицом был резко скошен назад, редеющие темные волосы небрежно приглажены. Молодой человек смотрел в лицо девушке, не скрывая своих к ней чувств, и внимательно ее слушал, лишь иногда прерывая восклицанием или коротким смешком.
Доктор Джеймисон тоже смотрел теперь на девушку. До этого он не отрывал глаз от молодого человека, следил за каждым его движением и за переменами в выражении лица так, как искоса и настороженно люди следят за своим отражением в зеркале. Чувство огромного облегчения охватило его, и от радости он едва не вскочил с места. Он испытывал страх перед собственными воспоминаниями, но на самом деле девушка оказалась еще более красивой, чем ему помнилось. Ей было от силы девятнадцать-двадцать лет, она шла, высоко подняв и немного откинув назад голову, и ветер шевелил на тронутых загаром плечах ее длинные соломенного цвета волосы. Ее полные губы были очень подвижными, а искрящиеся весельем глаза лукаво посматривали на молодого человека.
Когда они подошли к кафе, девушка самозабвенно о чем-то щебетала, и молодой человек перебил ее:
- Постой, Джун, мне нужно передохнуть. Присядем и выпьем чего-нибудь - кортеж будет у Марбл-Арч самое раннее через полчаса.
- Бедненький мой старичок, я тебя загнала?
Они сели за столик рядом с доктором Джеймисоном, всего несколько дюймов отделяло его от ее голой руки, и теперь, почувствовав снова, он вспомнил свежий запах ее тела. Его захватили воспоминания: да, это именно ее изящные и быстрые руки, это она так вытягивала подбородок и разглаживала на коленях широкую белую юбку.
- Ну, а, вообще-то, не беда, если я и не увижу кортеж. Этот день - не короля, а мой.
Молодой человек широко улыбнулся и сделал вид, будто хочет встать.
- В самом деле? Значит, всю эту публику ввели в заблуждение. Ты посиди здесь, а я пойду распоряжусь, чтобы изменили маршрут и направили кортеж сюда. - Потянувшись через столик, он взял ее руку и критически оглядел крошечный бриллиант на пальце. - Не бог весть что. Кто тебе это подарил?
Девушка поцеловала бриллиант.
- Алмаз величиной с отель "Риц". Да, вот это мужчина, придется мне скоро выйти за него замуж. Но как чудесно получилось с премией, Роджер, правда? Триста фунтов! Ты настоящий богач. Жаль только, что Королевское общество не разрешит тебе ни на что ее потратить - не так, как с Нобелевской премией. Придется, видно, тебе ждать Нобелевской - тогда все будет по-другому.
Молодой человек скромно улыбнулся.
- Ну-ну, дорогая, не возлагай на это слишком больших надежд.
- Нет, ты обязательно ее получишь. Я в этом уверена. В конце концов, ты ведь изобрел машину времени.
Молодой человек забарабанил пальцами по столу.
- Джун, умоляю, никаких иллюзий на этот счет: машины времени я не изобрел. - Он понизил голос, вспомнив о незнакомце за соседним столиком; никого другого вокруг не было. - Если ты будешь говорить это всем, решат, что я сумасшедший.
Девушка наморщила носик.
- Нет, изобрел, никуда не денешься! Я знаю, тебе не нравится, когда так говорят, но ведь, если отбросить высшую математику, все к этому и сведется, разве не так?
Молодой человек задумчиво смотрел на поверхность стола между ним и девушкой, и на его лице, ставшем серьезным, отражалась теперь вся мощь его интеллекта.
- В той мере, в какой математические понятия соответствуют чему-то во Вселенной, - да, хотя тут мы идем на огромное упрощение.
1 2 3 4 5