ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
«И войдут в расщелины скал и в пещеры земли из страха перед Господом».
И все же Принт слегка просчитался. Вселенская катастрофа, наступления которой он ожидал, так и не разразилась. Звезды не сошли со своих орбит, солнце не почернело, небо не обрушилось на землю, вопреки тому, что он предсказывал. Хиросиму, как бы ужасна она ни была, нельзя назвать концом света. Скорее это было начало...
Ближе к вершине деревья поредели, и вскоре я вышел на открытое место. Солнце теперь светило мне в спину, я шел по поросшему высокой травой плато. Постепенно тропа стала совсем каменистой и еще более крутой, она вела к остроконечному камню, внешне напоминающему башню, который в гордом одиночестве возвышался на самой вершине холма. Подо мной простирались сиротливые узкие долины, в которых по-прежнему плыл туман, голые желто-бурые склоны холмов, здесь и там изрытые шрамами былых разработок; однообразный пейзаж простирался до самого горизонта.
Это был заколдованный край, мрачный и даже трагический, опустошенный, но все еще величавый под бесконечными небесами. Оказавшись на столь безбрежном просторе, я почувствовал, что мой дух начинает отделяться от меня, чтобы слиться с ним. То было место, то был пост, на котором Принт пребывал ночами, следя за звездами и ожидая наступления Армагеддона.
Подняв руки и закрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнул острый горный воздух. Мне казалось, будто я вернулся домой и здесь за время моего отсутствия ничего не изменилось. Затем я сел на камень, положив Библию Принта Бегли у ног, и начал ждать.
Книга четвертая
Магмель
1
ОДИННАДЦАТЫЙ СЕАНС
20 октября
Перерыв между сеансами – трое суток
ПРЕАМБУЛА
Вчера поздно вечером в крайнем волнении позвонил пациент и попросил о встрече сегодня утром. Он объяснил, что только что вернулся из Кентукки и хочет показать мне нечто, имеющее чрезвычайно важное значение. Я согласился принять его, но только весьма ненадолго, потому что он не попросил о встрече заранее, а мой график очень плотен.
а) ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ОЖИДАНИЯ
Неуверенность в результате после столь значительного перерыва. На протяжении двух недель он посещал меня ежедневно. К концу последнего сеанса он выглядел на редкость рассеянным и отчужденным, и у меня возникли серьезные сомнения относительно целесообразности продолжения терапии. Налицо акселерация патологических процессов.
б) АТМОСФЕРА
Доброжелательная, но далеко не лишенная напряженности. Пациент, казалось, рад встрече со мной и благодарен за то, что я нашел для него время, несмотря на неслыханную внезапность визита. Выглядит самоуверенным и настолько убежденным во всем, что говорит, что это само по себе слишком хорошо для того, чтобы соответствовать истине. Эта новая манера обращения пришла, однако же, в резкий контраст с внешним видом пациента. Он предстал передо мной в мятых брюках, старых сапогах армейского образца и в несвежем красном пуловере; вдобавок ко всему был не брит и явно давно не мылся. Было также ясно, что он недоспал: подглазные мешки, глаза неестественно яркие, зрачки расширены. Я спросил у него, не принимал ли он наркотики. Он загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Позже, в ходе сеанса, когда я повторил вопрос, он презрительно отверг это предположение. Сидел тем не менее спокойно и на этот раз не передразнивал мои жесты и мимику.
в) ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО
Пациент полез в принесенный им с собой пластиковый пакет и извлек оттуда то, что назвал «доказательством своей предыдущей жизни», а именно Библию. Выглядела она достаточно убедительно: с порванным переплетом, со слипшимися и в пятнах росы страницами – даже дарственная надпись казалась подлинной. Я поздравил его с находкой.
Ему не терпелось обсудить со мной вытекающие из этой находки выводы. Сделав свое открытие, он, по его словам, испытал почти мистическое чувство сопричастности чуду. С энтузиазмом новообращенного он толковал мне о том, как все внезапно «встало на свои места», как ему отныне удалось увидеть все свои «предшествующие существования» на различных стадиях как некое «путешествие души в сторону света». Отныне он осознал, что предпринятые им самим поиски истины были не больше и не меньше, чем естественное продолжение мытарств, уже испытанных им в роли Торфинна, Кабе, Петаччи и всех остальных, очередным странствием сквозь пространство и время. Он убежден, что в нынешнем воплощении ему, уже как Мартину Грегори, удастся «пробиться» туда, куда так и не сумели попасть его предыдущие «я» на протяжении стольких веков.
Здесь я вмешался и напомнил пациенту, что до сих пор нам не удалось выявить ни малейших признаков кармической прогрессии в его цикле. Я спросил у него, не обнаружил ли он теперь подобного поступательного развития своих предыдущих существований. Понял ли он, каким именно мотивом руководствовались все они в стремлении к явно недостижимому, осознал ли, чем именно обусловлен его нынешний кризис. Пациент явно оскорбился и не удостоил меня ответом. Возникла долгая пауза, которую я не спешил прервать. Он сидел в своем кресле и явно не знал, что сказать. Я делал вид, будто не замечаю его смятения.
В конце концов он поднял голову, посмотрел на меня и, понизив голос, спросил, в состоянии ли я сделать что-нибудь, чтобы помочь ему.
Этого мгновения я и ждал. Наконец-то, почувствовал я, пациент проявил готовность выслушать ортодоксальную интерпретацию того, что представлялось ему онтогенетической предысторией. Я объяснил, что, согласно закону кармы, человеку суждено время от времени сталкиваться с повторением ситуации, приведшей его к падению или гибели в предыдущей жизни, с тем чтобы на этот раз тогдашние затруднения преодолеть и постепенно выйти в более счастливое и более просветленное состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
И все же Принт слегка просчитался. Вселенская катастрофа, наступления которой он ожидал, так и не разразилась. Звезды не сошли со своих орбит, солнце не почернело, небо не обрушилось на землю, вопреки тому, что он предсказывал. Хиросиму, как бы ужасна она ни была, нельзя назвать концом света. Скорее это было начало...
Ближе к вершине деревья поредели, и вскоре я вышел на открытое место. Солнце теперь светило мне в спину, я шел по поросшему высокой травой плато. Постепенно тропа стала совсем каменистой и еще более крутой, она вела к остроконечному камню, внешне напоминающему башню, который в гордом одиночестве возвышался на самой вершине холма. Подо мной простирались сиротливые узкие долины, в которых по-прежнему плыл туман, голые желто-бурые склоны холмов, здесь и там изрытые шрамами былых разработок; однообразный пейзаж простирался до самого горизонта.
Это был заколдованный край, мрачный и даже трагический, опустошенный, но все еще величавый под бесконечными небесами. Оказавшись на столь безбрежном просторе, я почувствовал, что мой дух начинает отделяться от меня, чтобы слиться с ним. То было место, то был пост, на котором Принт пребывал ночами, следя за звездами и ожидая наступления Армагеддона.
Подняв руки и закрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнул острый горный воздух. Мне казалось, будто я вернулся домой и здесь за время моего отсутствия ничего не изменилось. Затем я сел на камень, положив Библию Принта Бегли у ног, и начал ждать.
Книга четвертая
Магмель
1
ОДИННАДЦАТЫЙ СЕАНС
20 октября
Перерыв между сеансами – трое суток
ПРЕАМБУЛА
Вчера поздно вечером в крайнем волнении позвонил пациент и попросил о встрече сегодня утром. Он объяснил, что только что вернулся из Кентукки и хочет показать мне нечто, имеющее чрезвычайно важное значение. Я согласился принять его, но только весьма ненадолго, потому что он не попросил о встрече заранее, а мой график очень плотен.
а) ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ОЖИДАНИЯ
Неуверенность в результате после столь значительного перерыва. На протяжении двух недель он посещал меня ежедневно. К концу последнего сеанса он выглядел на редкость рассеянным и отчужденным, и у меня возникли серьезные сомнения относительно целесообразности продолжения терапии. Налицо акселерация патологических процессов.
б) АТМОСФЕРА
Доброжелательная, но далеко не лишенная напряженности. Пациент, казалось, рад встрече со мной и благодарен за то, что я нашел для него время, несмотря на неслыханную внезапность визита. Выглядит самоуверенным и настолько убежденным во всем, что говорит, что это само по себе слишком хорошо для того, чтобы соответствовать истине. Эта новая манера обращения пришла, однако же, в резкий контраст с внешним видом пациента. Он предстал передо мной в мятых брюках, старых сапогах армейского образца и в несвежем красном пуловере; вдобавок ко всему был не брит и явно давно не мылся. Было также ясно, что он недоспал: подглазные мешки, глаза неестественно яркие, зрачки расширены. Я спросил у него, не принимал ли он наркотики. Он загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Позже, в ходе сеанса, когда я повторил вопрос, он презрительно отверг это предположение. Сидел тем не менее спокойно и на этот раз не передразнивал мои жесты и мимику.
в) ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО
Пациент полез в принесенный им с собой пластиковый пакет и извлек оттуда то, что назвал «доказательством своей предыдущей жизни», а именно Библию. Выглядела она достаточно убедительно: с порванным переплетом, со слипшимися и в пятнах росы страницами – даже дарственная надпись казалась подлинной. Я поздравил его с находкой.
Ему не терпелось обсудить со мной вытекающие из этой находки выводы. Сделав свое открытие, он, по его словам, испытал почти мистическое чувство сопричастности чуду. С энтузиазмом новообращенного он толковал мне о том, как все внезапно «встало на свои места», как ему отныне удалось увидеть все свои «предшествующие существования» на различных стадиях как некое «путешествие души в сторону света». Отныне он осознал, что предпринятые им самим поиски истины были не больше и не меньше, чем естественное продолжение мытарств, уже испытанных им в роли Торфинна, Кабе, Петаччи и всех остальных, очередным странствием сквозь пространство и время. Он убежден, что в нынешнем воплощении ему, уже как Мартину Грегори, удастся «пробиться» туда, куда так и не сумели попасть его предыдущие «я» на протяжении стольких веков.
Здесь я вмешался и напомнил пациенту, что до сих пор нам не удалось выявить ни малейших признаков кармической прогрессии в его цикле. Я спросил у него, не обнаружил ли он теперь подобного поступательного развития своих предыдущих существований. Понял ли он, каким именно мотивом руководствовались все они в стремлении к явно недостижимому, осознал ли, чем именно обусловлен его нынешний кризис. Пациент явно оскорбился и не удостоил меня ответом. Возникла долгая пауза, которую я не спешил прервать. Он сидел в своем кресле и явно не знал, что сказать. Я делал вид, будто не замечаю его смятения.
В конце концов он поднял голову, посмотрел на меня и, понизив голос, спросил, в состоянии ли я сделать что-нибудь, чтобы помочь ему.
Этого мгновения я и ждал. Наконец-то, почувствовал я, пациент проявил готовность выслушать ортодоксальную интерпретацию того, что представлялось ему онтогенетической предысторией. Я объяснил, что, согласно закону кармы, человеку суждено время от времени сталкиваться с повторением ситуации, приведшей его к падению или гибели в предыдущей жизни, с тем чтобы на этот раз тогдашние затруднения преодолеть и постепенно выйти в более счастливое и более просветленное состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110