Смерть сидит и читает вслух большую книгу. И после каждого слова кто-то умирает. Рыцарь, безумно влюбленный в свою жену, отправляется в путь и добирается до пещеры, где сидит Смерть. Он сражается с ней за свое слово, побеждает и возвращается домой с наградой. Слово это он предлагает своей жене, как доказательство любви и доверия, а она ночью это слово произносит. Рыцарь умирает, а жена падает в объятья более молодого и страстного любовника. Всё. — Она придвинулась ближе и осторожно куснула меня за ухо. — Как тебе нравится моя сказка?
— В самый раз для маленьких детей, — пробормотал я, чувствуя приятное тепло внизу живота. — Аж мороз по коже…
— Это не для детей. — Она отодвинулась, положив руку мне между ног. — Это почти моя автобиография…
— Не преувеличиваешь?
Моя рука скрестилась с ее рукой. Я повернулся на бок. Соски ее грудей всё так же торчали вверх, провоцируя на дальнейшие действия.
— Не знаю, зачем я столько болтаю, будто хочу показать себя с наилучшей стороны, — вдруг со злостью сказала она. — А ведь я совсем другая. Совсем другая, — повторила она. И неожиданно тряхнула головой. — Но я не хочу быть и такой… «мимолетной» знакомой, такой, которую можно…
Я приложил палец к ее губам. Она немного подумала, а потом взяла его в рот и слегка укусила за кончик.
— Еще два часа назад я вообще тебя не знал, — сказал я, притворяясь, будто ничего не чувствую. — Ты не перестаешь меня удивлять…
— Да, удивлять, — странным тоном повторила она. Потом вдруг нырнула под одеяло…
А ведь еще чуть раньше я думал, что ни на что сегодня больше не способен.
Всё это казалось странным, непонятным и несколько сбивало с толку.
Так же как и то, что Эйприл спросила, переспал ли я с Вэл, и была очень недовольна, когда я решительно отказался говорить на эту тему. Она пыталась настаивать, напоминая, что она мой клиент, но у нас обоих — и у заказчика, и у исполнителя — были уже чересчур разогреты эрогенные зоны, и мне удалось перевести общение от вербального контакта к сугубо телесному.
Больше мы уже ни о ком постороннем не разговаривали.
«…понятия не имею, как ловить рыбу…»
Тим Эйхем не опоздал ни на секунду. Мы договорились встретиться в пять, я приехал в четыре пятьдесят шесть, он — на три минуты позже. Его «мини-патцини», гибрид джипа с тележкой для гольфа, невероятно маневренный и выносливый — я сам видел, как он форсировал холм, с которым не сумел справиться армейский «ноуэй-Ш», — затормозил рядом со мной, а сам Тим высунул голову в шерстяной шапке с наушниками в окно и махнул рукой:
— Садись ко мне!
— Да ладно! — Я покачал головой. — Поеду на своей.
— Без проблем, дорога хорошая, справишься, — язвительно заметил он.
Это звучало как оскорбление, но я ничего не мог поделать — мне не удалось его обогнать и продемонстрировать возможности своей тачки. Так что я послушно ехал следом за ним. Дождя не было уже дней пять, не было и снега. Редлиф замер в ожидании, затаился. На складах лежали груды шарфов, флажков, транспарантов: «Первый снег!» За городом ждали рекламные щиты: «Отель…», «Подъемник…», «Лучшая в здешних горах трасса…». Снег!
Но снега еще не было. Тим позвонил вечером и предложил съездить на последнюю в этом сезоне нормальную, не подледную, рыбалку. Я признался, что понятия не имею, как ловить рыбу, на что Тим ответил:
— Людей ловить умеешь, так что и с рыбами справишься. Во всяком случае, я буду в пять на съезде с трехсотой, сразу за бензоколонкой.
— Ладно. Пожалуй, ты меня убедил.
Мы ехали полчаса. Потом Тим съехал с дороги на усыпанное щебнем ответвление, еще пять минут, и мы выехали на поляну у озера. Оно было не слишком большим, в форме почти правильного овала, просто залитая водой долина у подножия двух вытянутых холмов, окруженная полосой зелени, хотя собственно зелени было мало, в основном группы темно-зеленых сосен, среди коричневых, оранжевых, желтых, еще не лишившихся листьев деревьев.
Тим выскочил из машины и потянулся.
— Я один из шести владельцев этого водоема, — радостно сообщил он. — Это моя самая лучшая инвестиция. Я вложил гроши, а когда приезжаю сюда и мне не нужно платить за лицензию, чувствую себя крезом и счастливчиком.
Хлопнув в ладоши, он начал выгружать снаряжение. Я выгрузил свое, расставил кресла и столик, вбил маленькие колышки, удерживавшие стол, поставил на него два термоса, бутылку бренди, две кружки, два стаканчика и еще — маленькую пузатую металлическую фляжку с ромом. Потом сунул в рот резинку и сказал себе: мне совершенно не хочется курить!
Я был готов к рыбалке.
Тим тащил к берегу какие-то футляры, два деревянных, окованных стальными полосами сундучка, потом баллон с тонким шлангом и острым наконечником. Эти приготовления меня заинтриговали.
— Ты не против выпить, так сказать, за здоровье рыбки? — спросил я, показывая на бутылку.
— Конечно. Давай ее сюда! — весело крикнул он в ответ.
Гм?..
— Мне казалось, что соблюдение тишины является, — я подал ему стаканчик, — основным условием успеха рыбной ловли?
— При том расстоянии, на которое мы будем забрасывать, — не имеет значения.
Открыв четыре футляра, он достал толстые удилища, подсоединил к первому баллон и нажал на кнопку. Удочка зашипела и вытянулась метров на восемь-девять. Ну да, конечно, я слишком мало знаю о снаряжении для рыбной ловли и ее приемах. Таким же образом он привел в действие остальные три удочки. Леска выходила откуда-то изнутри, я даже не спрашивал, как ее туда засунули. Тим подал мне удочку и взял другую.
— Смотрим, — сказал он, словно на тренировке своей школьной команды. Он толкнул ногой один из сундучков, который открылся, а Тим достал коробочку с наживкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126